О, Париж, Эдинбург

«… Города,  где не бывал,  по которым тосковал…». О таких городах нам рассказывают кудесницы Стихиря. Странник.

Наталия  ПЕГАС

Похолодало. День незримо тлеет.
Иглой по телу пробегает дрожь.
Но глаз твоих огонь меня согреет,
А весь Париж одет сегодня в дождь.

Он натянул холодные перчатки,
И мостовую залил серебром.
А из кофейни льётся запах сладкий
И вечер разгорается костром.

Фонарные столбы совсем забыли,
Когда в последний раз была жара,
Когда деревья праздничными были
И за окошком билась мошкара.

Вздыхаешь ты, и облаком белёсым
Наш поцелуй взлетает в вышину,
И мы бежим вперёд, навстречу грозам, -
В дождливую прозрачную волну...

Твоя рука ещё в моей ладони,
Ещё не отзвучал аккорд последний.
И тысячи слезинок ночь уронит
Смывая все следы, мечты и время.

 ***
Евгения  САВРАСОВА

Париж! Париж! – все вторят в унисон,
Париж! - как клятва, как последний стон.
Прекрасен кареглазый бонвиван,
Но слишком избалованный гурман.

Он - сноб и по характеру ленив,
С туристами не очень-то учтив,
Он будет флиртовать, но не любить
И только по-французски говорить.

Он поражает роскошью Дворцов,
Ревниво чтит и пестует творцов,      
Фриволен в меру, с ним наедине      
Познаешь жизни вкус и толк в вине.

Величествен — сомнений никаких!
Но существует множество других,
Достойных восхищенья городов,
К примеру, Лондон — разве не таков?

Здесь строгий стиль и чопорность манер
Здесь нравственность крепка другим в пример,
Храня своё достоинство века,          
На вас никто не взглянет свысока.

Мне ближе синеокий великан,
Распахнутый навстречу чужакам,
С улыбчивым воркующим «хэлло»,
Дарящим неподдельное тепло.

Милан, Неаполь, Генуя и Рим –
Их значимость и шарм неоспорим,
Мадрид и Прага, Вена, Будапешт...
Ценителей пленяют и невежд.

Виват, Париж – любовник отставной!
Когда-нибудь увидимся с тобой,
Возможно, я вернусь, чтобы сказать:
«Увидела! — но рано умирать!»
      
        ***
Эльвира  ЛЕЛЕКА

Когда однажды вечером дождливым
Приедешь в Эдинбург, в ноябрь тоскливый,
Из суеты и спешки Вейверли*,
Так странно оказаться в центре града,
Где сумрак затмевает фонари.
Есть памяти трепещущей услада
Бродить в толпе до утренней зари
У Болмэрэл, у Скотт-мемориала...
Автобусы  шуршат по Принсесс-стрит,
И граждане из офисов устало
Идут. Вот женщина  спешит
Домой, по самой кромке тротуара,
А дома у шотландки дел — немало,
И прямо скажем, заедает быт.

Обидно Тэтчер, Маргарет, шутила,
Какие, в общем, слабаки мужчины.
А здесь же все почти, как Гордон Браун -
И на волков, да что там – медведей,
Идти готовы с голыми руками,
Но им на ужин кок-энд-лик* — налей!
Еще побольше хаггиса* подайте!
Да перед сном в волынку погудеть
Положено, как каждому шотландцу...
А дождь свою заводит канитель,
Шаги бегут и ритмы все быстрей,
Пульсации шагов, сердец, теней
Вдоль Роял Майл* — и в вечность соскользают.


 Вейверли*— станция
кок-энд-лик* — куриный суп с шотландским луком
хаггис* —  бараний  рубец,   начиненный потрохами со специями
Роял Майл — центральная улица, ведущая к резиденции королевы в Шотландии
*****