Перечитывая Бродского

Душа моя бессмысленно больна,
Душа моя неслыханно вольна
В поступках и суждениях. Вовне.
Я увязаю в радостной войне,
Я продолжаю неизбежный путь.
Любовь, трава, судьба, ничто и грусть
Сливаются в чудовищный канкан.
Трава-мечты, тоска-укол и грамм
Оставшейся на черный день любви.
На пару тяг. Надумаешь - зови,
И спичку к трубке тихо подноси.
Раскуривай, и больше не проси.

Так рассуждал я в свете фонарей,
Опять чего-то ожидая у дверей.
Ключи в кармане нервно теребя...
Но, хватит революций на тебя.
Ты в омуте таинственном заснешь,
Но даже ночью не отставишь нож.
Пускай лежит под правою рукой -
Хоть что-то предвещает нам покой.

Неделя, год, а может десять лет.
Считайте, что нас не было и нет.
Осталась вспышка и безликий свет,
И на зубах - вкус съеденых конфет.


Погоня приближается к спине,
А тело приближается к стене,
А пули приближаются к груди...
Кого-нибудь другого не найти.
На эту роль. Безумцы разбрелись
Искать в пустых полях другую жизнь.
А может быть их не было вообще.
Душа моя нуждается в ключе,
Глава моя нуждается в плече,
А память - в топоре и палаче.

И льется свет на выжатый асфальт,
И льются звезды на бетон и сталь,
И что нам остается? Ничего.
Когда-нибудь мы встретим Рождество.
Нас навестят и Арлекин, и Чорт,
И может быть один из нас умрет,
Но это жизнь, а значит - это смерть.
Как много не дохволено успеть.
Так выбирай приоритет дюбви,
И сам себя безмолвием трави,
Но продолжай свой неизбежный путь.

Пусть льется лунный свет тебе на грудь.