Кинжал

   Пометь мой горячий лоб своим чёрным кинжалом. Тонкая короткая красная вертикальная линия над переносицей. Я преданно смотрю тебе в глаза с застывшей в них подчиняющей руной, не решаясь убить, потому что люблю. На меня не действует гипноз. Подчиняющая руна зрачка - узкая пылающая черта - укоризненно мерцает. А я свожу дрожащие пальцы, концентрируя в них энергию боли, и делаю вид, что совсем беззащитна.
   Крикливость твоей чёрной птицы начинает меня раздражать, и на голову медленно сыплются антрацитовые перья. Злость моя разрушает, будто каменную вазу по крошечке, понемногу её растрёпанные крылья.
   Зелёные волосы, змеехвостое тело... Ты чем-то похож на какого-то древнего бога, которому давно забыли поклоняться. Теперь его заменили Тси - бог-кинжал, дарующий смерть, Шса - бог потухшего фитиля, Ийярра - богиня молниеносного высверка стали... холодно белым рукам моим от оцепенения и напряжения. Я знаю, так бывает, когда готовишься впиться пальцами, когтями в чешуйчатое горло.
   Рыжие волосы с чёрными прядями редкими с щёк повисают дождями, будто с неба - голова наклонена вперёд, за веками преданная пустота.
   Кто-то должен погибнуть, чтобы мы оба проснулись. Но я не хочу битв с тобой. Правда, желания здесь отнюдь не играют главной роли.
   Птица, ослабшая, почти бескрылая, опускается на твою грудь, сливается с тобой и снова становится твоим сердцем, клювом изнутри пробивая душу и плоть. Я чуть улыбаюсь - совсем незаметно, не сбрасывая иллюзии гипноза. На самом деле это я зачаровываю тебя, и ты вслушиваешься в мой низкий голос, даже не осознавая этого.
   Тси-нэ, кинжал, дарующий смерть, касается пылающей кожи. Красная короткая чёрточка гибели, которую ты медленно ведёшь до переносицы. Сердце, вырвавшись снова с неприятным криком, приближается к твоей дрогнувшей руке, пытается ударить тебя по лицу остатками крыльев, но я, не глядя на неё, резко сжимаю правую ладонь, повернув кулак по часовой стрелке, и птица, охрипнув за секунду, бессильно падает в пыль. Грозовое небо стекает на голые плечи прозрачной облачной кровью, святой и хрустальной. Твоя рука наконец опускается. А я в последний момент подхватываю выпавший кинжал и последним усилием слабнущего тела и гаснущего сознания вгоняю его в чешуйчатое горло.
   Таковы правила игры. Мы останемся вместе и утром проснёмся живыми и ничего друг о друге не помнящими, пока однажды не столкнёмся взглядами.
   Мы проснёмся живыми.