В вытрезвителе

                Это было давно и неправда, когда ещё был жив Хусейн,
                в Америке в фаворе была госпожа Олбрайт, а у нас - Примаков...

Сидел я как-то в вытрезвителе, зверея.
Я перебрал, за это повязали.
На койке рядом, распалясь, громил евреев
Алкаш со стажем - тоже где-то взяли.
«Всё зло на нашем свете от евреев,
Они причина наших бед, несчастий.
С правительства их надо гнать скорее,
Нельзя евреев допускать до власти».
Он разошёлся как на митинге с трибуны.
«Одна беда,  - кричит – от этих Березовских!
У них машины, самолёты, виллы, шхуны,
А нам лишь водка из опилок - яд бесовский!»
Потом, увидя, что мы слушаем примерно,
Он перешёл на мировые темы.
«С Америкой хотим дружить мы верно,
А ведь она для Мира – просто демон!
Бомбит Ирак и нашего Хусейна.
Хусейн ведь друг и брат... Союзник в общем он.
Нам нефть нужна из ихнего бассейна,
Об этом мне писали из ООН.
Пусть жизнь у них идёт там вкривь и вкось,
Но ведь плывёт по миру их корабль!
Бомбить Хусейна, это ты, брат, брось,
Они же не евреи, а арабы!»
Он вышел с предложением толковым,
Слегка при этом обтирая стены:
«Эх, поженить бы Олбрайт с Примаковым,
Тогда б решили сразу все проблемы!
Вот мы б тогда зажИли с вами, братцы!
Как будто в ихнем штате Оклахома.
Милиционеры сразу б перестали драться
И подвозили  с вытрезвителя до дома!»
Я на него глядел, разинув рот, и думал:
«Богата ж на таланты наша Русь!
Такому место депутатом сразу в Думу.
С утра как выйду, сразу с ним опохмелюсь!»
                27 января 1999 г.