Дожди

Дожди. А я простоволос под каплями.
Дожди – это слёзы с неба капали.
Дождливое утро дождливым вечером
мне кепку сменило радужным венчиком
(и то, если солнце хоть на мгновение).
Дожди для нас, высохших, в чём-то спасение,
как времени звук на металле и шифере,
за шею касание (каплей за шиворот).
В дождливые дни так не хочется прозы
и плакать (что странно), казалось бы слёзы
и капли как сёстры; но в сёстрах согласья
не часто увидишь. А влажные власти
на нас проверяют туманные мысли,
пришедшие из неосознанных мистик.
Дожди – это рост систолического давления
(реже диастолического); давненько я
в плохую погоду не видел инсульта,
что окрыляет. Однако абсурдно,
что дождь есть катарсис, сиречь очищение
(на лацканах брюк – грязь) – скорее лечение;
дожди – это боль, словно в кожу диффузия
небесных лекарств, но, отчасти, иллюзия –
лечебный массаж от мечты и надежда.
В дожде небеса своё горе не держат.
Дожди – это боль обезумевших бронхов,
и капель пальба рвёт в ушах перепонки,
хотя наши уши испытаны многим,
хоть в кожу обуты от сырости ноги,
но всё же тела наши мокнут дождями,
а уши, увы, заглушают вождями.
Итак, дожди – это наше лечение,
освобождение сквозь огорчение,
а потому в дождь не стоит плакать,
а прыгать, смеяться, простите, какать.