История одной влюблённости

Да, Да. Именно влюбленности, а не любви.
Вот ведь как в жизни бывает: встретились, влюбились с первого взгляда и потом жили долго и счастливо, или еще вот так – встретились и с первой же секунды друг друга не взлюбили, ну а потом… потом от любви до ненависти, или от ненависти до любви. Впрочем, у всех по-разному. А вот? как было у меня…
-Сережка конечно хороший парень, но уж очень он романтичный. Все стишки свои пишет, да мне поэмы целые посвящает.
-Ну а ты чего хочешь? По-моему очень даже мило.
-Мило. Когда тебе пятнадцать, а вот у меня уже тридцатник не за горами. Мне уже решительный нужен. Чтобы ко мне на девятый этаж с розами в зубах по водосточной трубе залазил. Чтобы с родителями познакомил, чтобы утром завтраком кормил, а не одами и чтобы мусор выносил и лампочку мог вкрутить. И вообще я замуж хочу. Нет, бросать мне Серегу надо, да за голову браться.
-Ну и дура. На девятый этаж по водосточной трубе, а если соскользнет да расшибется? Всю жизнь себя корить будешь. С розами в зубах. Ну и на кой черт тебе вообще шепелявый мужик сдался?
-А это здесь при чем?
-Да он шипами себе такой пирсинг на языке сделает… С родителями познакомит. А что Сережка не знакомил?
-Знакомил. «Мам, пап это вот Оля, девушка моя, моя муза, моя вода живительная, мой воздух. Оля это мои предки» Вот и все знакомство.
-Согласна, не все было так красиво, как в романах, которыми ты зачитываешься, но ведь познакомил же. Кормить с утра завтраком. Да с твоим вечным опозданием и хроническим пересыпом… Ты же никогда в жизни не завтракала по настоящему. А вот ужином он тебя кормит, и каким. Борщ с помпушками, антрекот, салатики разные. Он же у тебя кулинар от бога, Олька.
-А мусор, а лампочка?
-А вот здесь ты сама себе врешь. Я тебя подруга вот уже двенадцать непростых лет знаю. Чтобы ты, да позволила мужику, хотя б дверь перед тобой открыть? Ты же феминистка, с психо – романтическим уклоном.
-Ну не знаю Тань. Что делать с ним дураком таким не знаю.
-Ты просто подумай хорошо. Не вздумай с плеча рубить. "Не суетись под тесаком", детка, как говориться. Ты же взрослая рациональная девушка. Взвесь все «за» и «против». Делай, как все продвинутые американцы в твоей ситуации, составь список.
-Это глупо... Да и составила я его уже.
-И что вышло?
-Что вышло? Вот видишь, с тобой разговариваю. У тебя совета прошу.
-Понятно. Значит все фифти-фифти.
-Завязывай ты со своими фифти-фифти. И вообще что-то ты в последнее время «заамериканизировалась» совсем подруга.
-«Заамериканизировалась», ну и словечко выдумала. А я, между прочим, тоже замуж хочу. Да ни за какого-нибудь Иванушку Дурочка, а за настоящего принца техасского и чтоб обязательно с вышкой нефтяной.
-Вот, и ты туда же, а меня еще отговаривает моего Ваньку Дурака бросать.
-Да что ты, Оль. Я это одно. Ты же меня со школы знаешь. Я всю жизнь ради свадьбы жила. И два языка выучила и по загранкам моталась и переводчиком вот устроилась. Все ради женитьбы на американце миллиардере. А ты. Ты совсем другая. Ты же всегда в своих мыслях, в своих мечтах. Все замки воздушные строишь и не устаешь. А потом сама же эти замки материализуешь. Я же тебя за твою неординарность и полюбила. И Сережка все это в тебе ценит и даже не пытается изменить. Глупая, да вы же созданы друг для друга.
-Да уж. Адам и Ева чтоб их. Да только я по-другому жить захотела. Я тоже хочу взрослеть. Таня я хочу, чтоб семеро по лавкам, хочу борщ с плюшками готовить и хочу…
-Хочу бессонные ночи со сворой орущих галчат, измотанные нервы, преждевременные морщины и седину, когда старшенькая тебе сюрприз в подоле принесет. Да и какая из тебя кухарка. Ты же яичницу не можешь приготовить, не поджарив ее до черной корочки.
-Да, я неумеха, нескладеха. А вот все почему? Да потому что нет у меня того толчка, того стимула, который бы сделал, наконец, из юной мечтательницы настоящую женщину…
-Женщину? Ну, если Сережка до сих пор не сделал из тебя женщину, то смелее бросай его подруга.
-Да ну тебя Танька. Я к тебе с проблемой, а у тебя все хихоньки на уме.
-А чего ты хотела? Это в два то часа ночи и с почти опустошенной бутылкой виски?
Короче говоря, ничего мне этот разговор с лучшей подругой не дал, а только еще больше все запутал. И вроде бы и доводы у нее железные. Да и голова на утро после бутылки виски не так хорошо соображает, как вчера. А Сережки, кстати, нет дома. Ну и где же он может быть? Это в двенадцать часов дня. Он же никогда птичкой ранней не был. И вставал он только к пяти вечера. Благо работал с восьми. А сегодня, между прочим, воскресенье и по воскресеньям мы с ним всегда любили подольше поваляться в постели, обнимая друг друга, а еще он каждое такое воскресенье на ходу сочинял мне сонет. И все-таки он самый лучший мой Сережка. Хоть и романтик. Да и ребенок еще, пусть и старше на пять лет. Ну что тут поделаешь? Ведь есть же на свете пары, где она всю жизнь опекает его, а он всю жизнь держится возле нее как возле мамочки. Но где же мой блудный сын в конце то концов?!
Трель звонка нещадно губила мою молодость и жизнь в целом. Ну, кто скажите мне на милость, так может злорадствовать в воскресенье?
За дверью, одурманив меня ароматом и ошарашив размером, стоял целый букет моих любимых белых роз, уже потом за букетом я увидела улыбающиеся серые с искринкой глаза моего благоверного и черную шевелюру, взъерошенную, как и всегда. И только я собралась проклясть себя за все те мысли о разлуке, что тревожил меня вот уже неделю, и набросится на любимого, как услышала:
-Олька, капелька ты моя хрустальная, поздравь меня. Я кажется, влюбился.
Вот тебе раз. Приплыли, как говорится. А я то, как же. «Малыш, я же лучше, лучше собаки»
-И в кого это интересно узнать?! – чуть не разбив ему, нос дверью, которую тут же захлопнула, проорала я.
Правда Сережка всегда отличался невероятной ловкостью и пластичностью и вот тут то Танька не права, уж что-что, а вот женщиной он меня успел сделать и делает он это довольно неплохо. Но вот он "гибкий лук мой пронзивший сердце мне" просочился таки в дверь, и теперь протягивая букет, с глазами невинности белой уставился на меня.
-Ты чего буянишь средь бела дня? Перепила вчера?
-Не допила скорее!
-Ну не хочешь, чтобы я тебе рассказывал и не надо.
-Нет уж. Раз просочился, как уж в щелочку то выкладывай все. И не щади меня, детка. Я вся горю!
-Горишь? А, по-моему, тебя ужалила самая ядовитая змея в мире. Ну ладно бука, слушай.
Я с досадой плюхнулась на многострадальную табуретку у нас на кухне, запахнула халат и, подперев подбородок кулаком, которым с радостью бы расквасила нос этому светящемуся от любви идиоту приготовилась слушать. Меж тем Серега налил в вазу воду, поставил цветы и сев рядом со мной, но все-таки на безопасном расстоянии от моего гнева и кулака начал свое повествование.
-Ты знаешь, мой цветок пустыни, что я люблю тебя вот уже пять лет.
-И что? Эти пять лет тебя кажутся уже не такими прекрасными?
Вот уж не ожидала от себя такого. Еще вчера сама хотела разорвать с ним все отношения, а уже сегодня готова разрыдаться от того, что мне предстоит услышать. Ведь только сейчас я поняла, как люблю его. И Его глаза, серые с искринкой и вечно не уложенные волосы и вообще…
-Все эти пять лет я любил тебя так, как не любил не один мужчина ни одну женщину. Я жил для тебя, я дышал только тобой. Я не мог уснуть без тебя, как вчера, например и…
И он все говорил и говорил, а на моих глазах все больше и больше наворачивались слезы и вконец, уже почти не слыша его пламенных речей, я разрыдалась, и обессиленная уронила лицо на ладони и заревела белугой. А мой глупый "Ромео", поняв все совсем не так, схватил мои руки, вытер салфеткой слезы и, наконец, перешел таки ближе к делу.
-Я все эти годы как безумный, как дурак последний, любил только тебя. А вот влюбился я и по-настоящему влюбился только вчера. Именно вчера, когда ты, ничего не объяснив, вдруг подскочила со стула и скрылась в ночи, отключила телефон и вообще пропала. Я не знал что мне делать, я не знал куда мне деть себя. И я просто пошел гулять, просто бродил по улицам и все думал и думал. Пока не встретил на перепутьях моих мыслей ее.
-И к-к-к-кого же?
-О, она прекрасна, умна, обворожительна. Да вот только одна беда. Она небожительница.
-Чего? Ты что в инопланетянку влюбился что ли?
-Нет скорее в ту, которая вечно витает в облаках. Только вчера…
-Все хватит! Как ты можешь! Как вообще посмел поступить так со мной! Как ты можешь!?
Сорвавшись как ужаленная с табуретки, чем окончательно развалила ее, я уже собралась, было помчаться в комнату собирать свои вещи, а слезы все катились и катились по щекам, но Сережка перехватил мое запястье, не дал сбежать.
-Посмотри на меня.
-Не буду!
-Пожалуйста, дай договорить.
Из последних сил, собрав всю волю в кулак, я повернулась. Я должна узнать на кого он меня променял. А он, встав на одно колено, вытащил из кармана старых джинсов маленькую черную коробочку и, открыв ее, сказал.
-Все пять лет я любил тебя. А вот влюбился в тебя, мой вечно парящий в облаках ангел, только вчера. И сегодня, сейчас перед лицом этой сломанной табуретки и всей остальной мебели в этой квартире я прошу. Я прошу тебя Ольга, будь моей женой.
Вот так вот бывает в жизни. Кажется, живете вы вместе давно и любите, друг друга безумно, а вот влюбляетесь по-настоящему только лет через пять. По крайней мере, так было у меня.
Через несколько месяцев мы сыграли скромную свадебку, ну как скромную. На берегу Ладоги с сотней свечей и десятком самых лучших друзей и еще с Танькиными слезами и всхлипываниями. Уже через год у меня родилась дочь и практически все заботы о крохе, конечно же, легли на плечи моего благоверного. Танька оказалась права, я действительно неумеха, но дочурку люблю безумно. Кстати о Таньке. Она все-таки вышла замуж. Да вот только не за американца миллиардера, а за простого русского парня, ну как простого. Вполне обеспеченного директора сети магазинов.
Вот, кажется, так и заканчивается вся эта история. Правда для других историй это будет только началом…