Планктон и монстры

                ПЛАНКТОН И МОНСТРЫ.

«Тяжело первые двадцать пять лет.
В армии тяжело первые двадцать пять лет»- сказал комбат.
«Потом привыкаешь»- добавил он, воспитывая молодого и зелёного донельзя лейтенанта Юру. Юра Юрьев – он же лейтенант «двухгодичник» из приличной семьи врачей, когда-то на зло родителям решивший свернуть с проторённого семейного пути врачевания и отдаться механике, физике и другим инженерным наукам стоял на продуваемой со всех сторон площадке и виновато опустил голову. Шла уже тридцатая минута воспитания Юры. Проклятый БТР  взвода связи, то есть его Юры не желал совершать марш с батареей. Он  огромным железным валуном стоял в капонире и напоминал своими скошенными бортами «коллективный гроб» по словам комбата. Который  упокоит весь экипаж и в том числе его Юру, если они к назначенному времени не смогут его завести.
     Как всегда комбат был прав. Он уже перемахнул два с лишним десятка лет службы и знал, что через два года ему станет совсем легко. Он уволится в запас. Обычно офицерский планктон (провожу аналогию с офисным планктоном, что бы  было понятно, кто это) увольняется в запас и прекращает свои мытарства по гарнизонам. Но бывают случаи, некоторые индивиды вырастают до гигантских размеров и этакими монстрами начинают поедать мелкий планктон , а также себе подобных во время проверок, строевых смотров и других важных мероприятий, которыми любят заниматься войска. Жизнь мелкого планктона от взвода до батальона включительно известна почти всем. Во всяком случае, многим тянувшим лямку службы. Это романтические путешествия по долам и весям нашей страны, по самым потаенным и суровым  местам необъятных просторов. А так же самоотверженные попытки спастись от зубов вышеупомянутых монстров. Сюда же можно отнести воспитание и обучение подчиненного личного состава, состоящего из столь разнообразных индивидов по уровню достатка, образования и образу жизни, что каждый бы из планктона мог стать великим педагогом. К счастью, планктон этого не знает и поэтому чаще «простым русским словом» учит  любимый личный состав  пользоваться грозным оружием, которое доверила Родина и даже иногда его ремонтировать. Жизнь мелкого планктона неинтересна и обыденна настолько, что больше  не хочется тратить на него время. А вот жизнь «монстров» настолько замечательна, что, однажды, встретив такого индивида мы смотрели на него как самые дикие дикари на консервную банку. Этот виртуоз служил в штабе округа. Судьба свела с ним на «курсах по подготовке к мирной жизни» как мы их называли в шутку. Всё когда-то кончается. Кончается  и военная служба. Для кого-то она становится как смерть для раба избавленьем от тягот и лишений. А кто-то, как этот монстр будет скучать и плакать по службе потому, что оторвали от кормушки, от  возможности показать свою власть. Что бы от одного слова все побежали и не только побежали, а запрыгали. Чтобы всё с ног на голову или с головы на ноги. И всё это потому, что вы так изволили. И наплевать нужно это или нет. Целесообразно или как раз наоборот. Это сказано и это закон для планктона. Так вот я увлекся. Вернёмся к монстру. Этот виртуоз смог переспрашивать с различными интонациями, различной степени значительности, в течении 20 минут (за продолжительность отвечаю) фамилию, имя и отчество преподавателя, название кафедры, и её номер телефона. Только  увидев, этот мастер-класс, мы осознали, что в штаб округа кого попало, не берут. А также познали степень своей никчёмности и глупости в этой жизни. В общем, ощущение было как у беспородной дворняжки размером с рукавицу встретившего на своём пути огромного породистого дога. Всей нашей сообразительности и таланта едва бы хватило на две минуты, если бы даже сильно заикались. Ну, а о значительности и важности при этом и говорить нечего.
  Слегка поддувал свежий ветерок. Снежинки норовили попасть в лицо и за шиворот всему экипажу, в том числе и Юре. Замерзшие пальцы уже плохо слушались и ковыряться в двигателе становилось всё больнее и больнее. Грозным, мрачным утёсом нависал над всеми и БТРом комбат. Как признак приближающегося извержения Везувия подобно вулкану дымилась его сигарета. И тут Юра, забывшись, произнес свои мысли в слух.
- «Мама и папа говорили мне, что надо в медицинский. Эх, пошел бы гинекологом сейчас бы работал в тепле».
 Экипаж лежал в изнеможении от смеха на броне. И даже суровый комбат хохотал до слёз от Юриных слов. И в этой неистовой «ржачке» можно было понять, что только планктон вот так не за чины и награды, а по своей простоте может беззаветно любить свою Родину. Которой, в общем,  на эту любовь наплевать.