Одногодки

 
С Володей мы тридцать восьмого,
Три года было до войны.
Я понимал тогда немного
И рос как он, как пацаны.

Война судьбу переломала
Ему и мне, и пацанам,
Ведь смерть разбойно не дремала.
И высока была цена

Свободам тем, и тем устоям,
Что защищал отец и дед.
Наш человек ведь так устроен,
Что выше нет цены побед.

Потом он пел об этом хрипло,
Как будто всю войну прошёл…
В моей душе играла скрипка,
От песен было хорошо.

И я всю жизнь в морях рыбачил,
Высоцкий жить мне помогал.
Я сохранил восторг ребячий,
 Поэта стих не проморгал.

Потом В.В. ловил бандитов:
Их много в жизни и в кино,
И относился к ним сердито…
И не мечтал я об ином,

В моей судьбе ином кумире:
Высоцким мыслил и дышал…
Зачем же смерть приходит в мире,
Зачем горит его душа?

Сгорел Володя без остатка,
И в песни сталь излил мартен…
Он жил без роскоши, достатка, –
С хрипящим голосом шатен.

С Высоцким мы с тридцать восьмого,
Но рано он от нас ушёл…
Играл и пел Володя строго,
И я согласен с ним душой.