Архивы 37-го

Какой старик забросил сей этюд
на чердаке, под желтою подшивкой,
в пыли, где год как век, а грамм что пуд?
Здесь кажется, что лично ты - ошибка:
вот-вот тебя прогонят, да взашей,
наверх, на крышу, выше этажей...

Кто, и в какие дни вложил картонку
с пиратами и пальмой цвета хаки,
с фрегатом и предчувствием атаки,
меж почерневшею от слез иконкой,
между страницами
"...ста пулеметной ленты...",
"...стрелять как бешеных собак", "...аплодисменты..."

И вроде бы не детская рука
вела ту кисточку, ту кисточку макала
в стакан. Наверное, казалось - мало:
вот здесь чуть зеленей, здесь - облака.

Но трое в кителях из габардина
уже шагали вверх, к двери, к картине.

мне кажется, он слышал, как идут.
Он бросился, мне видется, в пространство,
вперед, вперед, по лестнице, под спуд
чердачных балок, выше, в постоянство
застывших звезд.

Московский старый дворик.
Асфальт. Крестился ошалевший дворник.
........................................
Зима, ты говоришь.
Мне слышится - беда.
Стучат о брюхо корабля киты и мели.
Вокруг вода. Кругом одна вода.
От жизни. И от этой акварели.