Я один из недобитков, не ушедших за кордон...

Я – один из недобитков, не ушедших за кордон.
Я – один из пережитков недостреленной Руси.
Мне б услышать тот, московский колокольный перезвон…
Да подводит что-то память, самому кого б спросить.
Да прихватывает сердце власти тайного врага –
Яркой, пресной и бездушной, стала прежняя Москва…
На душе моей кромешной -  всё снега, снега, снега…
В чистом поле черный ворон молвит вещие слова.

Молвит ворон человечьим и понятным языком:
Недобиток? Пережиток? Сколь еще имен сокрыл?
Это, в общем, брат, неважно. Важен в горле горький ком
По тому, чего не видел, ибо в той Москве  не жил!
Лучше раз один увидеть, чем сто книжек прочитать.
Я живу лет триста с клювом, всяко видел, полетал:
Были в той Руси великой и холоп, и царь, и тать…
Недобитки были тоже. Грозный на кол их сажал!

Петр Первый, Император, к пережиткам не привык.
Он их вешал, драл кнутами,  он им головы рубил!
Он ссылал их под конвоем на Урал и в Рогервик…
А ты – всё плачешь о России… той, в которой ты не жил!
Вслед за этим ворон каркнул, засмеялся и пропал…
В поле – черная осина и… снега, снега, снега!…
Где ж ты, Русь моя Святая, о которой я мечтал?
Засмеялась и завыла окаянная пурга.

Замела она могилы всех воров и бунтарей –
Безымянных и великих, и за правду, и за грех…
И стоял я, тихо плача у разбитых алтарей,
У разрушенных церквушек, отвечающий за всех.
Недобиток? Пережиток? Может быть, оно и так:
Не забыть мне про Октябрь, Екатеринбург и Крым!…
И  советскую державу… на крови, да на костях,
Где родился я и вырос… до конца не став своим.

Эх ты, Родина земная, череда метаморфоз,
Где меж Цезарем и Брутом кровь питает давний спор!
Где Христос ходил однажды « В белом венчике из роз…»
Босиком по белу снегу… так и ходит до сих пор!
Жить торопится столица, и – никто не виноват:
Асфодели на асфальте, залетейские луга!
И душа во храме Божьем моет руки, как Пилат…
И над памятью и веком,  все - снега, снега, снега…

29 июля 2006 года