бирюзовый плащик

Я не слышал шагов, приближающихся ко мне. Стало ясно, что я не один, лишь, когда стайка голубей вокруг моих ног испугано вспорхнула, но, заметив ещё не съеденные семена, уселась обратно. Устало подняв голову, я наткнулся взглядом на девушку. Небрежно уложенные волосы и вздернутый нос, белая кожа, которая казалась почти прозрачной. Верно она ничем не выделялась из толп подростков, бродивших по парковым тропкам.  Но серые глаза пристально смотрели на меня из-под челки. Они были холодны – одно из свойств пронзительных серых глаз. Рыжеватые волосы, отливающие бронзой, когда на них попадал редкий солнечный свет сквозь ветви дерев, завершали её портрет.
Перебежал взглядом к её одежде: бирюзовый плащ, поношенные джинсы и алые туфли.
Какая несуразная особа.
«Неужели вы так любите этих глупых птиц», - даже не спросило, скорее, утвердило это юное создание.
«Хм. Отнюдь», - все, что смогло сорваться с моих губ.
«Разве? Зачем же Вы их кормите?», - не унималась девчонка.
Я даже почти рассердился. Никогда не думал: зачем кормлю голубей. Наверно просто от одиночества. Но ей я ничего не сказал, так как не посчитал нужным. На самом же деле я никогда не любил голубей.
Её нелепый вид возвращал меня мыслями к временам, когда нравы были другими. Не знаю от чего, но так уж произошло.
«Накормите их рисом», - неожиданно вымолвила она.
Я удивленно глянул на неё, на что она ответила улыбкой, не затронувшей глаза.
«Не знаю. Просто, может, они от этого взорвутся. Тогда смешайте рис с конфетти и блестками», она пожала плечами, будто говорила о чем-то совершенно нормальном и корректном в типичном обществе. В обществе взрослого человека, который никогда не думал, о том, зачем кормит голубей! Со стороны её фраза и мне бы показалась жестокой, но она произнесла это настолько выразительно при голосе лишенном эмоций, что я задумался: и правда – это будет феерично.
Девчонка заметила новое изумление на моем и лице и звонко, но холодно засмеялась.
Проигнорировав сей жест, я поднялся со скамьи, вновь распугав голубей, которые больше не намеревались собираться в кучку – видно чувствуя моё раздражение
Я размеренно зашагал к побочному выходу из парка – мимо главного мне не хотелось проходить: уж слишком много людей.
Грациозно, словно выполнив реверанс, девушка развернулась и не спеша проследовала за мной.
+++
Я продвигался вперед по парковым аллеям, иногда оглядываясь по сторонам, в невольном поиске чудн`ой девушки. Она в свою очередь упорно следовала за мной, но совершенно не обращая на меня внимания и лишь ориентируясь на стук моих шагов.
Она неугомонна, - думалось мне.
Ноги совсем не желали нести меня к выходу. И так мы бесцельно бродили по парку. Хотя без цели бродил лишь я -  у этой девчушки было занятие: исследовать мои реакции на те или иные открывающие нашему взору картины.
Первое время меня это раздражало – уж слишком я привык к одиночеству. После я приноровился и уже совсем забыл о ней, когда совсем рядом со мной раздался тихий голос:
«Пошлите отсюда...»
И не было больше в этом голосе того равнодушия, которое заставляло мою кожу покрываться мурашками. Голос сквозил отчаянием и жаждой тепла. Как жалкое мяуканье изголодавшегося и замерзшего котенка.
Незаметно вздохнув и буркнув что-то вроде «так и быть – пошли», направился к своей изначальной координате.
Выход уже виднелся и я просто спиной почувствовал улыбку облегчения девушки.
«Сколько Вам лет?», -  неожиданно спросила она.
Устало потерев глаза, я ответил:
«Мне 34».
Раздался смешок:
«Хах. А я думаю Вам все 40»
«Почему же?», - изумленно поинтересовался я.
«Вы настолько угрюмы, как может быть лишь 40-летний муж, уже смирившийся со своей судьбой».
Да что она себе возомнила! Ей самой то, на взгляд, лет 17 с натяжкой – не более того.
Я не стал спорить. Ожидая увидеть победную улыбку на её губах, я разочаровался увидев всю ту же холодность. И ни капли тепла.
+++
На пути уже больше не встречалось ни деревьев, ни вымощенных камнем дорожек, ни, перебегающих по траве, забавных белок. Лишь серый асфальт, да пыль дорог.
Проходя мимо памятника Ленину, мы заметили мальчика лет 9, катающегося на роликах, который как раз забирался на постамент.
Девушка недовольно поморщила нос. Всё-таки эмоции она выражает, даже если в большинстве своем не слишком приятные.
К моему негодованию она направилась к мальчишке и весьма нравоучительным тоном завела тираду:
«Молодой человек, а известно ли вам, что данное место не предназначено, для того чтобы вы оскверняли его своими бездушными ботинками на колесах. Уверена, что вы никогда не добьетесь и половины того, чего добился этот человек, если и дальше продолжите...»
Она говорила слишком увлеченно, и мне не хотелось иметь дело с родителями мальчугана за то, что девушка вела себя откровенно некорректно.
«Эй... ну хватит понапраслину разводить. Мальчик совсем не виноват, что не знает, где лучше не кататься», - полушепотом, отводя её в сторонку, произнес я.
Она с нескрываемым презрением смотрела на меня. Блеск серых глаз прожигал насквозь.
«Вы хотите сказать, что это родители не дали ему должного воспитания. Так вот, если бы он был умен, он сам бы сделал выводы».
Боже... он же ещё ребенок, как и она сама. Что она от него требует?
Этот вопрос был одним из многих, который остался для меня неразгаданным. Сама сущность этой девушки была сплошным клубком загадок, спутанных и ждущих открытия, чтобы из них связали целостное полотно, раскрывающее личность этой холодной особы.