дуэль первая... итоги

Фима Жиганец (Александр Сидоров)
ЧАСТНОЕ МНЕНИЕ

*****Заранее приношу свои извинения дуэлянтам за предельную откровенность. Но иначе и смысла не было браться. Ничего личного, как говорится.*****

Прежде чем высказать своё мнение – не решение, не вердикт, но лишь частное мнение, - дозвольте пару слов без протокола, как говаривал персонаж Высоцкого.

Дело в том, что я терпеть не могу стихотворных дуэлей. Я считаю их абсолютно бессмысленными.

Что выяснять? «Я лучше тебя пишу», «я талантливее тебя», «я могу быстрее сочинить нечто внятное»?

Прежде всего, автор, считающий себя поэтом, должен быть самодостаточен. Что это значит? Это значит, что он никому ничего не должен доказывать. Если ты кому-то что-то пытаешься доказать, - ты уже проиграл. Изначально.

Я, например, вообще не принимаю вызова на любую дуэль от кого бы то ни было. Мне это смешно. И кто бы как бы к этому ни относился – мне глубоко плевать. И вовсе не потому, что я не могу писать экспромты или стихи на тему. Это – детское занятие, не требующее особых усилий. На стихире я занимался этим лишь однажды, в конкурсе Виктора Авина по его приглашению. И больше не стану. Мне неинтересно. Доказывать свою состоятельность, на мой взгляд, нужно не рифмованными игрищами, не буриме, не экспромтами и прочим. Нужно просто писать хорошие стихи. Я не могу представить, чтобы меня вызвал на дуэль, скажем, Игорь Царёв, Олег Горшков, Саша Брятов и т.д. Для них поэзия – не выяснение отношений, а нечто большее.

В поэтическом конкурсе, в поэтической дуэли приблизительно равных соперников чаще всего побеждает субъективизм судей.

А вызывать на дуэль заведомо более слабого – неприлично.

В жизни дуэль – это защита чести ценою жизни. Перенесённая на поэтическую почву, она превращается в нечто подобное базарной потасовке. Я докажу! Я лучше! Я ловчее!

Да никто никому никогда ничего этим не докажет. Кувыркание двух «рыжих» на цирковом ковре.

Понимаю, что всё это может прозвучать обидно для участников нынешней дуэли. Однако я счёл это предисловие обязательным.

Кто бы ни выглядел в этой конкретной дуэли лучше, заведомо проиграли оба. Ещё до первых обменов экспромтами.
А ТЕПЕРЬ – НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ ПО СУЩЕСТВУ ТЕКСТОВ.

Во-первых, господа, ежели вы публично устраиваете дуэль, надобно всё же позаботиться об отсутствии хотя бы орфографических и пунктуационных ошибок. Прежде всего, это касается Сергея. Продёт, забудят, буд-то, так-что, осорблять, Перьми и проч. Но и Софья отметилась как минимум своим «достоен».

Сразу скажу: на мой взгляд, с точки зрения стихосложения Софья превосходит своего соперника. Это вовсе не значит, что её «выстрелы» мне понравились.

Просто есть вещи уж слишком очевидные.

Скажем, первое стихотворение Сергея:

«Лишь обречённая листва, покроет скорбь могилы» и т.д.

Прежде всего, после «листвы» запятой быть не должно, она там ни к селу, ни к городу. По мелочам размениваться не буду, но вот хотя бы –

Пройдёт всего-то две весны - и все меня забудут.

Я позволил себе исправить орфографию. Сразу возникает вопрос: а почему должно пройти именно ДВЕ весны? А не пять, не одиннадцать, не двадцать восемь? Совершенно очевидна НЕОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ И ПРИТЯНУТОСТЬ этого странного срока. Могут забыть вообще на другой день.

Далее вовсе тихий ужас (если не сказать – громкий):

И будешь счастлив ты, но не со мной.
Найдёшь утеху ты с другою, молодой.
Захочешь ты её ласкать и целовать.
Не станешь больше обо мне, вспоминать.
Не говорю уже о чудовищных, ничем не оправданных нарушениях размера. Но – как можно было вывесить вся эту жкуткую пошлятину? Сразу вспоминаешь «Евгения Онегина»:

Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки намарали
С конца, с начала и кругом.
Сюда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены…

Следующее четверостишие вряд ли поместила бы в свой альбом даже уездная барышня:

Всё это будет знаю, а теперь.
Люби ласкай меня, и мни буд-то зверь.
Мы все умрём, так-что об этом тужить.
Умрём потом, ну а сейчас нужно жить!

Страх, помноженный на ужас и возведённый в степень кошмара… Это даже стыдно комментировать. О грамотёшке умолчим. С таким понятием о грамотности не на дуэль надо идти, а просто застрелиться. Ноу комментс.

Надо сказать, что в дальнейшем Сергей несколько собрался (видимо, насколько мог). Его экзерсисы стали хотя бы более вменяемы. Понятно, что рифмы бесконечность-вечность, дорогу-Богу, горевать – оскорблять и т.д. – это даже не осетрина и даже не второй свежести, а полусгнившая селёдка. Но хотя бы рифмуется – и то плюс… Пропустим и описание загробного суда, который отправляет кого-то «в тьму» (правильнее всё же – во тьму), кого-то – «к Богу». Вообще-то судит сам Бог, причём без присяжных. То есть Бог отправляет сам к себе. Я бы понял, ежели бы здесь присутствовала хотя бы какая-то тень иронии (сам грешен, в «Балладе о драной душе» писал о Боге, что он «вкусит того, что Сам послал Себе же»). Однако ни о какой иронии и речи нет.

Обращает внимание на себя и явное косноязычие – «вердикт о том, кому-то в тьму» и т.д. Странный синтаксис. Странный, если не сказать больше… По-русски так не говорят, не говорили и очень надеюсь, что и не будут говорить.

Вообще смысл второго «выстрела» Вебера не менее примитивен, нежели первого. В первой строфе вроде была попытка соригинальничать (что для вечности смешная наша вечность?), но затем всё скатилось к чудовищной банальщине: надо делать хорошо и не надо – плохо.

Вообще-то совершенно справедливый посыл, не поспоришь. Но в поэзии (и не только в поэзии) его следует облекать в несколько иную форму; это всё-таки не «Юности честное зерцало», где молодых людей учат не сморкаться в занавески.

Наконец, третий «выстрел» Сергея несколько более удобоварим – но лишь потому, что автор от проблем философских к обычной перебранке. Причём достаётся не только противнику, но даже ни в чём не повинной Перми, которая противопоставлена «старинному городу», в котором живёт Вебер. Правда, и Перми уж скоро 300 лет, но дело вовсе не в том. Когда к выяснению отношений привлекают место жительства, цвет кожи, очертания носа и прочее, это уже выходит за пределы приличий.

А в строке о языке автор экспромта так запутывается в местоимениях, что уже непонятно, «кто на ком стоит», как говаривал профессор Преображенский:

«Язык ему мешает жить, мороки с ним ему не мало.
В помойке иногда лежит, потом болтает, что попало»…

Кому с кем мороки немало? Кто «в помойке иногда лежит»? Это уже напоминает суд из «Алисы в Стране Чудес», где Белый Кролик зачитывал «разоблачающую улику»:

Я дал им три, они нам - пять,
Вы шесть им посулили.
Но все вернулись к вам опять,
Хотя моими были.
ИТАК, ЭТО – ВСКОЛЬЗЬ О СЕРГЕЕ ВЕБЕРЕ.

Но и Софья не явила нам образца стихосложения. Это как минимум.

Конечно, в них больше претензий на образность и философичность. Но, на мой взгляд, претензии эти нередко превращаются в претенциозность, что сказывается и на характере образов.

«Но как обманчивы года, катаясь в чётках у судьбины»...

Это уже к Тургеневу: друг Аркадий, не говори красиво.

«Кататься в чётках у судьбины» – косноязычие не меньшее, нежели «вердикт о том, кому-то в тьму».
Или что значит – «знобить беспечностью»? Почему – «знобить»? Чтобы срифмовать «судьбины – знобило»?

На ум приходит незабвенное:

Я поэт, зовусь Незнайка,
От меня вам балалайка.

В стремлении к оригинальности Софья теряет элементарное чувство вкуса - и дело доходит, на мой взгляд, до нелепостей.

«Отмироточит мной смола».

Извини, Соня, но ты хоть сама поняла, что сказала? Смола – мироточит?! Тобой?!
Нет-нет, не заставляй Чапаева представлять квадратный трёхчлен…

К слову, даже неологизм подчиняется законам русского языка. И если ты не смогла – то «ДООТКАБЛУЧИТЬ», то есть глагол совершенного вида, а не «ДООТКАБЛУЧИВАТЬ».

И понеслась…

«Всегда рискует тот, кто с краю
идёт под рокотом молвы».

Можно мне объяснить: чем рискует тот, кто идёт с краю? Хоть «под рокотом молвы», хоть без оного. Соня, ну это же смысловая белиберда. Разве не так. Я понимаю – ходить по краю. «О наслажденье – ходить по краю!». Это мне доступно. А здесь? С краю ЧЕГО? Да и «рокот молвы»… Почему рокот, а не визг, вопль, шипение или клёкот?

«Канатоходец без страховки,
парламентарий без флажка».

Судя по первой строке, задана тема риска – канатоходец без страховки. Но тогда каким боком сюда лепится «парламентарий без флажка»? На фига попу баян?

Парламентарий – это член парламента, а парламент – высший представительный орган государства (или – представительный и законодательный). Какие у парламентария должны быть флажки? И чем они его могли бы защитить от кого бы то ни было?

Совершенно очевидно, что ты Софья подразумевала ПАРЛАМЕНТЁРА БЕЗ БЕЛОГО ФЛАГА. Но парламентарий и парламентёр – это, как в анекдоте про Карла Маркса и Фридриха Энгельса, четыре разных человека :).

Я не стану уже останавливаться на «Коломбинах от горшка» и прочих «германских Адах», которые, на мой взгляд, приплетены для «красоты слога», а на самом деле – косноязычны, неуместны и, честно говоря, смешны.

В ОБЩЕМ, МОЁ МНЕНИЕ:

В ЭТОЙ ДУЭЛИ ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕТ.

Собственно, это было сказано уже в самом начале.

Фима Жиганец   27.11.2010 14:15   •   Заявить о нарушении