В нарезку солнце. Ломтики сквозят...

            * * *
В нарезку – солнце. Ломтики сквозят.
Щелясто набраны неструганные доски.
Пуст сеновал. И – холодеет взгляд.
Эх, до чего ж дошёл ты, край дедовский!

Курю, и понимаю, закурив,
как тяжело здесь будет оставаться…
Здесь раньше – с папироскою – ни-ни!
Курить на сеновале – святотатство.

Заброшенный, ненужный сеновал,
он точно о заступничестве молит!
По телевизору-то – бойкие слова…
Святая правда выглядит крамолой.

Не будет речь моя сусальна и приятственна.
А промолчу – не будет мне прощенья!
Дедовский край, вдруг ставший краем пьянства,
самоубийств и нищеты страшенной!

В нарезку – солнце. Дымные холсты…
Я не из тех, кто любит гладь да ретушь.
Что остаётся мне? Душой пустой остыть?
Глотать обиду? Не обиду! Нет уж!

Глотать горчащий дым, седое пойло,
глотать как воздух, точно воду, будто хлеб…
Глядеть на плотный извивающийся войлок,
морозный морок на моргающем стекле!

«…и дым отечества…» Ну да… Какого чёрта
поездкой этой я совсем по-детски грезил?
Что остаётся? Тосковать о чём-то.
Смотреть на дым в диковинном разрезе.