Ужас

Какие только чувства не довелось мне испытывать за полвека пребывания на этой планете, как и всякому, льщу себя надеждой, нормальному человеку. Но вот подлинное чувство ужаса пережил я – к счастью! – лишь однажды, когда работал санитаром в больнице.

Отправили нас с напарником отнести умершего во время операции пациента в морг. Когда мы пришли в операционную, тело, накрытое простынёй, уже лежало на носилках, нам оставалось только взять их и понести.

Морг находился в… хотел написать машинально «отдельно стоящем здании». Но это было не здание, а нечто полузакопанное в землю и землёй же укрытое. Такой травянистый холмик с железной дверцей и бельмами замазанных краской узких окошек. До этого случая я внутри ещё не бывал. Да и мертвецов вблизи не видел.

День стоял осенний, сумрачный, сырой. В своих тоненьких халатиках поверх маек мы спешили избавиться от тягостного груза и вернуться в тёплый больничный корпус. По дороге встретили санитарку из морга. «Ой, мальчики, можно я не буду возвращаться? Вы сами откройте,  – затараторила она, – выключатель справа, вперёд пройдёте – увидите свободный столик, переложите, а я сейчас вернусь». Сунула мне в карман халата тяжёлый ключ и припустила к главному зданию.

Дошли до холмика, поставили носилки. Я спустился на несколько ступеней, отпер мерзко взвизгнувшую дверь, мы снесли носилки и пошли по проходу. Останавливаться, чтобы включить свет не стали. Бледная мертвенная (как удержаться от этого определения, не только уместного, но и точного) муть заполняла холодный подвал. Достаточная, чтобы ориентироваться. Да и видеть в подробностях то/тех, что/кто находилось/-ись на столах особого желания не было. 

Быстро пройдя несколько мрачных пространств, придавленных низким сводом, мы увидели свободный цементный стол, сходный с древним саркофагом. Поставили носилки на пол, спешно сбросили простыню… И посмотрели друг на друга. Нас пробирала дрожь от стылого подвального воздуха и от… какого-то мистического чувства, подпитывающегося всей мрачной атмосферой морга.

Перчаток мы не захватили. Касаться остывшего тела нам, семнадцатилетним мальчишкам совершенно не хотелось. Подняли носилки на уровень стола и, стыдно вспоминать, стали потихоньку «стряхивать» труп. Старались делать это всё-таки по возможности осторожно и потому были крайне напряжены. Вот ноги переместились на стол… Вот корпус съехал, неприятно заколыхался обёмистый грубо зашитый живот… Наконец, и голова опустилась на стол. Нам не удалось сделать это достаточно аккуратно – затылок внятно стукнул и…

…одновременно с этим звуком, показавшимся нам очень громким из-за глухой тишины подвала и нашего напряжения, какое-то странное свечение запульсировало под низким сводом, что-то загудело и – в довершение всего – мы услышали зловещие шаркающие шаги. Вот оно – возмездие за непочтительность к Смерти! Так успел подумать я и та же жуткая мысль явно прочиталась на лице напарника. Я почувствовал, как волосы в самом прямом смысле зашевелились на голове…

«Вот спасибо, мальчики! – донёсся приближающийся голос. – Сами управились? Молодцы. А что свет не зажгли? Я ведь сказала где выключатель». В разгоревшемся свечении глухо гудевших неоновых ламп появилась приветливо улыбающаяся санитарка.

Кошмар длился несколько секунд, но помнился ещё очень долго.