Диоскуры. Часть 7. Олимп. Мойры

Небо темно над Олимпом, гудит растревоженный улей…
Зевс непривычно тосклив, воздух наполнен грозой…

Гера нахмурила брови, к унынию мужа ревнива –
Ждёт Полидевка супруг, мысли все только о нём…

Скучен и тих Аполлон, взор задумчивый вдаль устремивший –
Жаль ему брата терять, толком и не обретя…

Возле увитой цветами колонны сидит Афродита,
С ней Артемида и N*** - лица их тайны полны…

N*** молчалива, бледна, глаз своих не отводит от входа –
В нежных Киприда руках греет ладошку её…

В центре огромного зала три неумолимые мойры.
Судьбы людские вершат, их не оспорит и Зевс.

Тройственно мойры застыли с суровым бесстрастием в ликах :
С прялкою – Клото, что жизнь Поллукса нитью прядёт,

Лахесис – та, в чьих руках будет жребий, вовек нерушимый,
Атропос, что занесёт в свиток героя судьбу.

*****

Топот копыт возвестил о прибытии жданного гостя –
И по ступеням взбежал в зал сам герой – Полидевк.

Взглядом обвёл всё собранье, на N***  задержался глазами –
Нежности смесь и тоски кинул к прелестным ногам…

Встав перед троном отца, преклонил он колено с почтеньем,
Гере – учтивый поклон, всем остальным чуть кивнул…

– Здравствуй, мой сын, Полидевк. Что ж, какое ты принял решенье? –
руку ему протянув, Зевс напряжённо спросил.

– Боги! Отец мой! Я думал всю ночь, душу испепеляя…
Всё же, хотя на земле есть мне теперь, что терять,

Я умоляю бессмертье забрать у меня, чтоб на равных
С Кастором стал я, как брат – хоть и посмертно, увы…

Сжала тут руку Киприда златая, увидев, что дева
С тихой улыбкой вздохнув, молча прикрыла глаза…

Зевс испытующе долго смотрел на упрямого сына.
Что-то увидев, кивнул и Ганимеда позвал.

Тот, получив приказанье, к сосуду, что слева от трона,
С рогом пустым подошёл – и зачерпнул из него…

– Выпей! - сказал Громовержец. – Бессмертье твоё оборвётся.
Этот напиток есть Смерть. Но он тебя не убьёт –

Только лишит богосути. Ты выпил?... Отныне ты смертен.
Что же ты хочешь? Скажи. Только подумай сперва.

– Я бы хотел… попрощаться. Позволь… - Да иди уж. Прощайся
В портик пройдите – но там не увлекайтесь. Молчу.   

Все улыбнулись, когда Полидевк устремился к колонне.
N*** распахнула глаза – ах, как сияли они!

За руки взявшись, как дети, прошли они за колоннаду.
Стоило скрыться из глаз – губы их тотчас слились…

*****

П о л и д е в к:
– Девочка! Видишь, как вышло… Теперь я такой же, как все вы…
Значит, судьбою моей мойрам теперь управлять…

Как бы хотел я, чтоб ты поняла меня правильно, солнце…
Больше всего на земле я бы хотел быть с тобой…

Но если скажешь: «Останься!» - то я потеряю и это…
Милая, что ты молчишь? Дай мне услышать тебя!

N***:
– Поллукс… Поверь – понимаю. И верю, что я в твоём сердце…
Мойры решат – я приму. Я  п о н и м а ю  тебя!

Знает про вас, Диоскуров, в Элладе, наверное, каждый…
Вместе вы были всегда – вас и любили вдвоём…

Знаешь, как там ни решится, поверь мне, что я не жалею!
Если сказали бы мне – ночь повтори и умри –

Я бы её повторила, любовью твоей наслаждаясь!
Если тебе суждено к брату навеки уйти –

Жди меня там, моя радость! Мне тут будет нечего делать…
Я понимаю теперь, что на душе у тебя.

Смело вверяйся судьбе, с лёгким сердцем тебя отпускаю.
И не держись за меня – в сердце не место тоске!

П о л и д е в к:
– Знаешь… Я мог бы на это, наверно, ответить: «Не вздумай!» –
Но… Я тебя буду ждать. Слава Богам за тебя.

Долго они простояли в объятьях, прижавшись друг к другу…
Всё же обратно пошли. Там их уже заждались.

*****

В зале стемнело меж тем, только свечи горели у трона,
И от суровых фигур в центре свечение шло.

Поллукс предстал перед Зевсом спокойно, без тени тревоги,
Зевс подошёл к нему сам, вновь задавая вопрос:

– Сын мой, вопрос этот важен, и честного жду я ответа:
Что же ты хочешь? Скажи. Думай. Слова выбирай.

Должен сейчас пред СУДЬБОЮ своё ты озвучить желанье.
Мойры ответят тебе только на просьбу твою.

Поллукс внимательным взглядом окинул вершительниц судеб
И произнёс: «Я хочу быть вместе с братом. ВСЕГДА.»

Замерли все. Свет от мойр становился всё ярче и ярче –
Вдруг мощный грома раскат словно сотряс весь Олимп.

Клото, что прялку свою на мгновение остановила,
Первая слово взяла: « Слушай меня, Диоскур.

Нить твоя, что при рожденье на прялке моей появилась,
Раньше была  з о л о т о й. Раньше ты был Полубог.

В миг, когда ты пригубил рокового причастия Смерти –
Красною стала она – смертным ты стал, Диоскур.

И, после просьбы твоей, она стала серебряно-чёрной.
И, как ни странно, её я не смогла оборвать.

Черная нить – это Кастор,  а вот серебро – это вечность.
Видимо, просьба твоя будет исполнена. Всё»

Клото, что снова за прялку уселась, сменила Лахесис.
В правой руке у неё Поллукса жребий лежал.

« Слушай меня, Диоскур! Не бывало такого в Элладе.
Жребий вам выпал двойной – Кастору, значит, второй.

Просьба твоя изменила судьбу уже мёртвого брата.
Вместе вам быть суждено – два теперь дома у вас.

День проводить на Олимпе вы будете, вечно живые,
Радость вкушать и любовь, ярко сиять для людей.

День же другой в доме Кастора, мрачном Аидовом царстве –
И на века день за днём так всё и будет идти.

День мертвецы – день живые, и вместе всегда и повсюду.
Жребий у вас на двоих. Просьба исполнена. Всё.»

Так возвестила Лахесис и смолкла. Все ждали Атропос.
В свиток судьбу записав, молвила мойра: «Теперь

Слушай меня, Полидевк! Небывалое это решенье
Нам об одном говорит – к вам благосклонна судьба.

Ныне ни люди, ни боги решение да не изменят.
И в подтвержденье тому дарит Судьба третий дом.

Ваше созвездие в небе двойною звездой засияет.
Кастор и Поллукс навек славу найдут в небесах»