В полнолуние, тридцать второго...

Дрейфом - зимой, апрелями – штормом,-
Плыла, одеваясь для фото «ню»,
Теперь буду  помнить, что там,- за шторами,-
Тот, кому точно  не изменю.

Я с ним - в никуда, а сама - ниоткуда,
Перепутала все,  и эта среда,  -
Тридцать второго… Неизвестного года…
И наверное, - это чужая среда.

Сегодня забуду - прошлого не было,
Глотнула твое,- и от него не вырвало,
Видимо бред, как туман этиловый…
Но еще никогда так сильно не штырило.

В полнолуние, может, просто не спится,
Но  что же зрачки атропинно  расширены?
Я не вижу - визжу, и надо бы сбиться,
Но ведь не было  курева с ширкою!

А ты не спеши, на часах шесть девятого,
Потом будет поздно, и мы разобьемся,
И на фиг все… В  музыке семидесятых,
В регтайме,  и после – очнемся…

Даровано больше, чем просто – «вместе»,
Я знаю, что будет  почти наизусть,
Мы гости на этой ночной фиесте,
И от корриды заклинило пульс.

И липкая кожа не чувствует боли,
А просто ее у меня - уже нет,
Мы улетели,  у пропасти скользко,
Ну надо же… Как это? Так умереть…

И снова расстрел? Или все же сожжение?
Рассветная  странная, дикая  дрожь,
Прикоснешься,- не я это,- лишь отражение,-
Меня уничтожил огненный дождь…