Понтий Пилат

Едва на мраморных колоннах
Зарделся призрачный рассвет,
Гонец, усердствуя в поклонах,
Принес наместнику ответ.
Великий Рим, народ и право
И вседержительный Сенат,
Все рассмотрев и взвесив здраво,
Из добродетельных пенат
Прислали свиток запыленный.

Надеждой тайной окрыленный,
Наместник свиток развернул,
Прочел, и тут же, раздраженный,
Его в сердцах на стол швырнул.
-Безумцы! - молвил он сердито
-Да мог ли быть ответ иной?
И так повсюду чернь открыто
Уже глумится надо мной,
А тут еще пророк сопливый...

Пилат присел и взор ревнивый
Туда, за море устремил.
Себя он, властью не ценимый,
Мечтой о власти истомил
И, славу Цезаря лелея,
Готовил втайне смерть царя.
Сказать о замысле не смея
И тихой злобою горя,
Он ждал заветного мгновенья.

Дай в этом бог ему терпенья!
Но богом был наказан он,
И по заслугам, без сомненья,
Недугом тяжким поражен:
Всегда, когда рукою властной
На смерть кого-то посылал,
От боли долгой и ужасной
Затылок Понтия пылал.
Такое бог дал наказанье!

Сегодня новое терзанье
Постигло грешника. С утра
Жрецов высокое собранье
Толпилось молча у двора.
Решенья ждали фарисеи -
За оскорбительный навет,
За сумасбродные идеи
Казнить пророка, или нет?
А Понтий ждал привычной боли.

Его ведут, в упадке воли
Пилат к судилищу бредет.
Скорей бы кончилось все, что ли -
Со страхом он расплаты ждет!
Кто здесь судья, кто подсудимый -
Наместник, призванный на власть,
Пророк ли, господом хранимый,
Закон суровый или страсть?
А может Бог - отец, спаситель?

А может демон - искуситель?
Рукой дрожащею Пилат,
Закона немощный вершитель,
Дает сигнал. Вдоль анфилад
Тревожный ропот пробегает
Там, в окружении солдат
Идет Христос. Народ стихает,
Он предвкушенью казни рад,
Он сыт и требует расправу.

Вслед за Христом ведут Варраву.
-Сегодня милостивый Рим,
Снискавший доблести и славу,
И я, покорно, иже с ним,
Прощаем одного из вас.
Другой же будет предан смерти! -
Пилат сказал и сотни глаз
Глядят на судию. Поверьте,
Их взляд страшнее бездны ада!

Но взгляд их - высшая награда!
-Кого ж помиловать? - он ждет -
Молчат жрецы и анфилада.
Но вот один из них встает:
-Варраву. - молвит, и садится.
-Варраву! - вторит и народ,
Поспешно правый суд вершится
И время казни настает.
-Я принимаю волю вашу.-

Пилат берет с водою чашу,-
-Но кровь смываю с этих рук,
Как мы судьбу смываем нашу,
Закончив жизни скорбный круг.
И через два тысячелетья
Я буду памятью храним,
Поскольку верю, что бессмертье
Я обретаю вместе с ним.