Квадрига

1 раз

Облом, но - левый,
И слегка,
но мысли всё-таки вминая,
Тугая,
во хмелю, кривая
линия желаний
набекрень, а всё же сходит в высоту,
Но лает стая.
Так уходи,
Вжимаясь в то, что нам не видно,
Желанием движенья освежи
ножи, влекущие опасным блеском,
Напейся неизвестности,
и - взвейся, и, упираясь в ребра, уходи,
Вбирая мир шершавыми боками.
Спеши, но там - не точка рая,
Там место копьям, жадно пьющим плоть.
Суровая река.

А где-то воздух рубит скрежет,
И опирается о тучи самолёт,
Он лжет, ведь ты же знаешь, лжет.
Не поднимается. Он ползает землёю,
Хоть это и зовут, прости, полёт.
Вобью в себя остатки вожделенья,
Взмахну своим ощипанным крылом,
Я разбегусь проспектом, неприцельно;
сопливый вопль: “Облом, Облом, Облом.”
 
Второй - два.

Уходи, уходи, здесь не место печалям,
Ожиданьям, мечтаньям и снам,
Этот хлеб по зубам победитовой стали
побеждающих, знающих, принятых в клан.

Уходи, уходи, здесь - не место ответам,
Здесь не ищут у слов наготы,
Здесь по доброму слову и делу отпето,
Здесь с одним лишь собой
да с бутылкой - на Ты.

Здесь останками бредят,
Здесь под танками врежут,
А поддавши, поют, да как славно поют...
Правда, славно,
С обрыва срывается песня
и над поймой идёт,
и хмелеет народ
не от водки-вина, а от песни, и, свесив
ноги,
Слушает девушка и кого-то там ждет.

Пусть сидит, по обломам не стоптаны ноги,
Время биться еще разорвет тишину,
За рекой, за туманом чуть видно отроги,
Говорят, там мальчишек растят на войну.

Уходи, лучше спрячься, мужик - не портянка,
Не к тому ты родился, чтоб тешить сортир.
Пусть и темень в глазах, но не надо так жарко
уверять, что тебе ненавистен сей мир.

Погоди, уходи, пусть обсохнут побои,
Спрячься, спрячься, мужик не бывает так слаб,
Злость и силу возьми, и тогда беспокоить
не посмеет, не сможет глумящийся раб.
 
Уходи, уходи, отоспись, отогрейся,
Но пока - не Туда, даже женщина ждет.
Подождет, мы обычно приходим из рейсов,
Но без слез, без ненужных и глупых забот.

Ты прорвешься, ты встанешь и станешь опасен
тем, кто нас переводит в полову и дым,
И тогда ты ей точно отвалишься счастьем,
Только - счастье, обычно, бывает другим,
Не таким, как хотелось.

Третий звон

Мы болтались слишком долго
Между праздником и Буднем,
Между будущим и Завтра,
Ожидаемым вполне.

Мы старались, мы остались
Не судимы и не судим,
Присужденными к полатям
При зарплате и суме.

Мы живем, ползем, не плачем,
Кормим псов и платим клячам,
И
плевать нам на задачи,
Мы, мой зайчик, - на луне.

Четвертый гул

Сжимая в руке века,
Ты шел, но не рвался в бой.
Пусть участь и невысока,
Но ты оставался собой.

Сжимая собой свою дрожь,
Ты терся спиной о наждак.
Ты был неумел, нехорош,
И все-то ты делал не так.

Ты не посмел, не сумел
Поднять над окопом лицо,
Но ты осанну не пел,
Не капал, хоть жил подлецом.

И будет реветь струя
По руслу большой беды,
Но эта земля - твоя,
И землю здесь пашешь
    ты.

              1989 г.