Каламбуры 452

   Пускала жар кобыла, потому что жарко было.                Не чисть пёрышки нечисть!
   Испускает жар кобыла, потому что ей жарко было.                Испытание из питания.
   Вот кори ты: «Это водка Риты!» Вот корыто. А там водка Рита! Толщина вот коры то!
Эта сводка Рита - с вод корыта.                Путь на лад дан, так не дыши на ладан.
   Что хорошего в опале, если сидеть в опале? Не во поле, а в опале берёза стояла и ничего не понимала в опале. О поломал им жизнь опалом алым. Камни опаловые - отношения о, половые.                Я при одном его виде ржу – нет, это я не выдержу!
   Камень видел кок опал и в осадок кок опал, он под всех, под всех копал, на всех начальству капал, возводя Эгиды купол. И на бегу кок как упал, и синяк вздулся как купол, а опал ударился о пол и слезами он пол купал.  Слеза на пол Нила горе наполнила.   А палубой не пронесёшь опал любой.                Жарко было, да ещё поддала жар кобыла.
   Бог всегда с нами - он приходит снами.   Понимаем ясно мы, что озабочен я снами.
   У нас в коллективах люди друг друга не выносят, ну, а если и вынося то, на носилках.
   Ночь темнотою крыла – темнотою чёрного крыла и не присмотреться к рылу, темнота
что покрыла, всех оно покорило.                Окрест тишь. Как же ты окрест окрестишь?
   Закон состязания: Ты начальника не нагоняй, а то получишь нагоняй.
   Стояла погода осеняя.  Она говорила о Синае: «Там стая осиная» - себя крестом осе-
няя.                Натянулись перила жилы, когда мы всю тяжесть на них переложили.
   Я затру дни ли, те, что жизнь мне затруднили?  А сотру дни-ка сотрудника?
   Ну и игра была стая нас била и грабила.                Игры бы и грибы, и греби, и гробы.
   Учились зря чему и мозги «вставили» зрячему.                Вы дули из перчаток выдули?
   Дом осла б – дом ослаб.  Дома славы – дом осла вы. Дом если ведёт до мысли и ни
какие домыслы. Я дома снова, а жизни дом основа.                Зла то глазки – златоглазки.
   Нас то мыли то, томили, а пролетали то, мили мимо Томы ли и считал мим атомы.
   Станция полюс три! У вас муха ползает по люстре.                Сумерек не в сумме рек.
   За рубежом есть: Дон Кихот, Дон Жуан, а на у нас есть Дон Бас, Дон река и долдон,
сказал, что идол Дон.                От розовых речей – родится слов разовых ручей.
   Унесла сестру сила, по пути всё струсила.   Я струсила и палкой гада струсила.
   Во, калы! Для них поют вокалы.  А ночь глаза выколи. Что сказали вы Коле?
   Не нужна паста Ринке сделанная по старинке.  Не нужна паста рому – будем пить его
по старому.                Я не тужу, пою песнь туже, затягивая ремень туже.
   Выдавили поезд из тупика, словно мазь с тюбика. Тю! быка оттяни от тюбика.
   Я не визжу, если денег не вижу. Я не вяжу в кандалы невежу, когда перспективы не
вижу.                Если вы ещё сигарой подымите то, уже ничего не подымите.
   Я хочу взглядом всё с утюжить и сутью жить.            Пли вокалы, как плевок Аллы.
   Смета смётана – бумага белая как сметана, но запах как с метана, видать плохо смы-
та она.      Убил не мак крота, а его мокрота.                Утро БАМ дал утробам.
   Она со стола всё сметала и цвет лица, как с метала. Да это не свет лица, от него тем-
неет светлица.                Полежи на траве и друзей друг на друга натрави.
   Непогода снег сметала, выла музыкой с метала, будто рвала и метала. Непогода не
мёд Алла. Всё умирало медленно, словно лила мёд Лена. Приди ко мне немедленно
надменная Мадлена.       А гавань, ага, вонь!                Его пиала и вопи Алла.
   Цех Галь вони чешской то есть гальванический.
   Помело очам нравилось по мелочам.
   Этюд рва чешский – этюд рваческий.
   А я вам по пою, после гороха попою.
   У зама икание, наверно замыкание.
   Вызывают шок оладьи в шоколаде.
   Просто о раме говори просторами.
   Посмотрела в око Леля и околела.
   Убил мак роту – выделил мокроту.
   Не придумал ус пения от успения.
   Здесь садись ты – здесь садисты.
     Обе роты набирали обороты.                Вздох выдержи при виде ржи.
                452