Эдгар Аллан По. Ворон

(личный "Ворон", для "унутреннего" пользования, в пику Константину, "обальмонтившему" По, Уайльда и др.)

THE RAVEN.

В полночь мрачную, когда я, в размышлении листая
Том причудливых учений, в Лету канувших давно,
В омут дремы погружался, - вдруг неясный звук раздался,
Словно кто-то постучался в запотевшее окно;
«Это гость, - пробормотал я, - постучал в мое окно,

Гость – и больше ничего».

Ах, как в памяти вдруг ожил час декабрьский непогожий:
Умирающие угли тень роняли на ковер;
Утра чая, как спасенья, в книгах я искал забвенья
И от скорби исцеленья по утраченной Линор,
Лучезарной юной деве с райским именем Линор,

Безымянной с этих пор.

Шелковой пурпурной шторы шелестящий грустный шорох
Ужасом меня сковали незнакомым до того;
Трепет сердца унимая, встал я, страхи усмиряя,
«Это гость, - все повторяя, - у порога моего
Постучал в окно, плутая возле дома моего,

Гость – и больше ничего»

Но душа окрепла вскоре и, уж не колеблясь боле,
"Сэр - сказал я, - или Миссис, оправданье мне одно:
Вы врасплох меня застали - предавался я печали -
Вы столь тихо постучали в поздний час в мое окно,
Что я Вас едва расслышал..." - распахнул свое окно -

Тьма, и больше ничего.

Вперив взор в ночные тени, грезам, полным опасений,
Тем, что смертный не решался предаваться до сих пор,
Я отдался. Тьма молчала. И ничто не нарушало
Тишины,лишь прозвучало имя шепотом: "Линор".
Это я шепнул и эхо воротило мне: "Линор"...

Только. Больше ничего.

В дом вернулся я устало, вся душа во мне пылала...
Скоро стук я вновь услышал, явственней, чем до того:
"Это, видимо, - сказал я, - просто ставни застучали,
И причину подсказали стука робкого в окно.
Ах, уймись, сердцебиенье, тайна дома моего -

Ветер, больше ничего!"

Распахнул я ставни настежь, и, как ввергнутый ненастьем,
Статный Ворон - символ дней, что в Лету канули давно,
Без минуты промедленья, безо всякого почтенья
В наглом самоупоеньи миновал мое окно.
И, вспорхнув на бюст Паллады, миновав мое окно,

Сел, и больше ничего.

Черный гость не шелохнулся. Я невольно улыбнулся:
Так вальяжно и угрюмо Ворон крылья распростер.
"Ты мечом не препоясан, но не трусь, тут безопасно,
Гость суровый и безгласный, что покинул царство гор.
Как зовут тебя в Аиде, что сокрылся в недрах гор?"

Каркнул Ворон: "Nevermore".

Изумленный, не без страха, складной речью важной птахи,
Замер я, хоть мало смысла содержал ответ его:
Всякий может удивиться, коль неведомая птица
Вдруг на бюсте угнездится, залетев к нему в окно;
Птица ль, тварь на бюст садится, залетев к нему в окно,

С кличкой странной "Nevermore".

Одинокий, (но не жалкий), с бюста снова он прокаркал
То единственное слово, как души своей клеймо.
В нем ничто не шевельнулось, и перо не шелохнулось...
"И друзьями, - мне взгрустнулось, - Я покинут с давних пор,
А с рассветом Он растает, как Надежда с давних пор..."

Молвил Ворон: "Nevermore".

Тотчас я застыл на месте, столь ответ тот был уместен.
"Верно, птица, - я промолвил, - повторяет сущий вздор,
Что молол хозяин прежний, бившийся с Судьбою прежде,
Чем утратить все надежды, и Судьбе своей в укор
Бормотал рефреном песню, спетую Судьбе в укор:

Never, never, nevermore".

Ворон вел тропинкой зыбкой, от печали до улыбки...
Сел я в кресло, созерцая птицу, бюст, мое окно;
Я напряг воображенье, в цепь слагая впечатленья,
Чтобы уяснить значенье крика гостя моего,
Призрачной зловещей птицы - гостя дома моего,

Каркнувшего: "Nevermore".

Мнилось, запахом кадила воздух в комнате сгустило,
Под незримым Серафимом всколыхнулся вдруг ковер.
"О, бедняжка! - я вскричал, - то Господь тебя послал,
Чтобы ты отсрочку дал горьким думам о Линор;
Дай же мне глотнуть забвенья по утраченной Линор."

Каркнул Ворон: "Nevermore".

"Птица ль, дьявол! - я изрек. - Зла исчадье, ты - Пророк,
Искусителем ли послан, бурей ли тебя внесло;
Молви мне без промедленья, обрету ли избавленье
В час кручины и сомненья, остудив свое чело,
Дашь ли ты травы забвенья остудить мое чело."

Каркнул Ворон: "Nevermore".

"Птица ль, дьявол! - я изрек. - Зла исчадье, ты - Пророк,
Ради Неба, что над нами, ради Бога моего;
Я истерзанной душою встречусь ли в Эдеме с тою,
Кого, может быть, не стою, с моей ангельской Линор;
С той, одной, кого в Эдеме ангелы зовут Линор,

Каркнул Ворон: "Nevermore".

"Это слово - знак разлуки, птица ль ты иль символ муки;
Убирайся в ночь и в бурю, в черный дьявольский простор,
Не страшней, чем эти грозы, твои лживые угрозы;
Клюва своего занозу вынь из сердца моего...
Пусть останусь одиноким, прочь из дома моего!"

Каркнул Ворон: "Nevermore"!

И сидит он, не кивает, и молчит, и не взлетает,
Оседлавший бюст Паллады прямо над моим окном;
Лишь глаза его мерцают - блики ада отражают,
Да свет лампы тень роняет предо мною на ковер...
И душа моя, подобно тени павшей на ковер,

Не восстанет - Nevermore.