Роман у мусорного бачка

Она сидела, привалившись к облупившейся стенке старой пятиэтажки, в тихом, так называемом, спальном районе Очень Большого Города, подстелив под себя обрывок пожелтевшей газеты и безучастно смотрела по сторонам. Эта часть дома выходила на пустырь, с одного края которого домохозяйки обычно вывешивали для просушки своё бельё, а чуть поодаль пацаны усердно гоняли мяч, поднимая при этом невероятную пыль, чем очень огорчали последних. По вечерам же на бетонной балке, забытой строителями в незапамятные времена и заменяющую теперь скамейку, собирались разные люди. В основном БОМЖи или опустившиеся алкоголики, среди которых было много её знакомых. Несколько тополей и жидкий кустарник по краю придавали некий комфорт этому уголку, который все называли почему-то «Старой подворотней». Никто не знал - почему, но и не это важно. Главное здесь было не скучно вечерами и она в последнее время, чтобы как-то скрасить своё одиночество, любила проводить время именно здесь. Однако днём в «Старой Подворотне» было обычно безлюдно и ей было немножко скучно. Настроение - не очень, да и голова всё ещё болела после вчерашнего, хотя она и успела уже с утра себя подлечить. Собственно говоря, это было привычное её состояние, поэтому она не особо обращала на это внимание. Мысли её были заняты другим - чем бы себя развлечь. Хотя выбор был и не очень большой. Можно было бы пойти к «Красной Башне»,популярной среди местного населения пивнушке, потолкаться среди разношёрстного народа (может знакомых кого встретить) или просто побродить по городу, хотя в такую жару не очень-то и хотелось куда-то идти. Время тянулось, как старая жевательная резинка прилипшая к ботинку и никак не желавшая отстать от него. У кустов спорили, что-то не поделившие между собой, растрёпанные воробьи. Какая-то женщина с накрученными бигудями, выглянув из окошка, звала своего отпрыска,
- Иго-о-орь! - и, после небольшой паузы, снова,
- Иго-о-орь, домо-о-ой! - расстягивая при этом «О» до бесконечности.
Игорь же, весь извазюкавшийся шестилетний пацан, ковырял лопаткой пыльную землю в том месте, которое когда-то называлось песочница, совершенно не обращая внимания на призывы своей беспокойной мамаши.
Вдруг внимание её привлёк один мужчина. Он стоял неподалёку, немножко надменно, как ей показалось, склонив голову вниз, рассматривая содержимое мусорного бачка. Его фирменные кирзовые сапоги, сильно потёртые на подошвах,  что очень подходило к стилю его одежды, почвякивали весело при каждом его  движении, а элегантная фуфайка с лэйблом "Райпошивсоюз", свежевыстиранная  вчерашним дождиком и отбеленная утренним солнышком, выдавала в нём респектабельного, далеко не юного, но довольно-таки бравого господина. Рядом, сверкая на солнце своими отпалированными деревянными ручками, стояла крутая тачка, дожидаясь своего хозяина.
- Ого! Что за люди на верблюде, - подумала она, с любопытством рассматривая незнакомца.
На вид ему было лет пятьдесят, может чуть больше. Коренастый, с несуразно длинными, угловатыми руками и начинаюшей лысеть головой, прикрытой  фетровой шляпой. Большие чёрные очки с проволкой, заменяющей обломленную дужку, красовались на его чуть-чуть широковатом носу. Фуфайка была одета на голое тело, но не это было самое поразительное. На шее была повязана бабочка. Самая обыкновенная бабочка, которую обычно любят носить молодые, никому пока неизвестные поэты и знаменитые артисты. Атласная, слегка потёртая местами, но ещё сохранившая свой прежний блеск, она смотрелась вызывающе на фоне его не очень, надо сказать, широкой, но достаточно волосатой груди, что однако придавало всему его внешнему виду некую экстравагантность. Ей почему-то захотелось с ним познакомиться.
Она поднялась с грязного асфальта "Старой подворотни" и спрятав недопитую бутылку тёплого "Солнцедара", подаренную ей вчерашним фрэндом, в холщёвую сумку, как-будто невзначай, слегка покачивая бёдрами с приклеившимся случайно окурком, прошлась мимо, кокетливо взглянув на него слегка косящими, украшенными свежим синячком, глазами. Казалось, что он совсем не обращает на неё внимания, сосредоточенно ковыряя что-то тростью, искустно изготовленной  из редкого в наши дни и качественного штакетника. Она прошлась ещё раз, остановилась невдалеке и как бы между прочим, с лёгким «Йокширским» диалектом, заметила,
- Классная штучка! Вы любите дорогие игрушки? -томно опустив ресницы, спросила она
поскрипывающим голосом. Услышав эти слова, мужчина сразу как-то оживился. Видно было, что она попала в самую точку, упомянув его шикарную тачку. Он повернулся. Приподняв голову, с интересом посмотрел в её сторону.
- Что вы, - отхаркавшись и смачно сплюнув себе под ноги, вымолвил он. - Для меня это вовсе не "игрушка", а средство, так сказать, передвижения. Видите ли, я много путешествую и она мне просто необходима.
- А вы любите путешествовать? Как интересно!
- Это моя работа. Мой бизнес, так сказать. Вы только посмотрите, -промолвил он, выуживая из недр замызганного бачка тускло поблёскивающую пустую «стеклотару», -Люди выкидывают такие ценные вещи в помойку, только потому, что им лень пройтись два шага до пункта приёма, чтобы сдать. За наличные, кстати. Я это делаю за них. Раз они не хотят иметь эти деньги, тогда их буду иметь я. Конечно, слишком большой доход это дело мне не приносит, но на жизнь вполне хватает. А вы, простите, здесь живёте? - с взаимным интересом рассматривая её, спросил он.
- Нет, что вы! Я захожу сюда иногда, чтобы встретиться с друзьями, а живу я там, - и неопределённо махнула куда-то в сторону рукой.
- А чем вы занимаетесь?
- В данный момент, ничем особым. Просто живу, - рассмеялась она удачной, как ей показалось шутке.
Так они проболтали минут тридцать. О чём? Да,собственно говоря, ни о чём и обо всём. О житьё-бытье, о погоде, о рыбалке и даже об исскустве. Мужчина оказался довольно-таки начитанным человеком и нравился ей всё больше и больше. Да и он проникался к ней всё большей симпатией.
-А знаете что, - вдруг вымолвил он. - Я знаю здесь недалеко один французский ресторанчик, где мы могли бы совсем недорого неплохо пообедать. Там, кстати, работает мой друг. Я думаю, он будет рад нас видеть. Слегка удивившись такому предложению, она сначала немного помялась (но больше для приличия) и конечно же согласилась. Что ни говори, но только при упоминании слова «обед» у неё засосало в желудке. Сказано - сделано. Разговаривая и смеясь они вышли на проспект имени какой-то знаменитости и направились в сторону старого города.

Продолжение следует.