Сила двух

В подъезде пахнет плесенью. Крышу не залатали, капремонт не доделали, дом обрекли на медленное гниение. Так было и с матерью моего друга Толи. Сначала у нее заболел большой палец на ноге, потом стала гнить нога. Вскоре целиком по пояс толика мама представляла собой разлагающуюся жизнь. Врачи сказали: «Гангрена». В тот вечер, когда прозвучало это страшное слово, Толик плакал четыре часа подряд. Потом папа налил ему 200 гр. водки и Толя уснул.

...В подъезде пахнет так же, как пахло в толиной квартире, пока тетя Лена была жива. Эти два года стали самыми мучительными не только для нее, но и для всех домочадцев. Видеть, как умирает на глазах твой самый близкий человек, и осознавать, что у тебя нет лекарства ни от каких болезней жизни, тяжелая ноша. В квартире Толи все время пахло гнилью, и дальние родственники больше не хотели видеть толину маму. Болезнь тети Лены была злой иронией судьбы. Ведь все, все помнили маму Толи красивой, молодой, стройной, кареглазой. Но вот всего этого нет… А вместо красоты, румянца и искорок в глазах в кровати лежало создание, источавшее страшный запах гнилой плоти. Нелепый сюжет биографии.

Деревянные ступени крошатся под ногами. Идти по подъезду страшно. От сырости становится влажно под майкой. Двери в квартиры открыты. Здесь давно никто не живет. Но подъезд не заколочен досками. В него по-прежнему просто попасть.

...Однажды, когда рано утром в дверь Толи позвонил почтальон, папа заглянул в комнату своей супруги и застал ее бездыханное тело. Толин папа не плакал. Он подошел к окну, одернул занавески и впервые за последнюю неделю открыл форточку. И в тот момент ему было даже не жалко смерти тети Лены. Папа Толи понимал, что рано или поздно это случится, и сейчас он был просто рад свежему воздуху, который приносил весенний ветер.

Папа Толи заглянул в спальню, где спал его сын. Отец некоторое время постоял в проходе, наблюдая, как сопит чадо, а потом пошел в продуктовый магазин и напился в стельку.

...В подъезде не залатали крышу и не доделали капремонт. Жильцов высесили, когда в квартире Висковских, которые ютились на пятом этаже, обвалился потолок. Кусок плиты насмерть придавил 8-месячного Ванечку. Тогда в подъезде появился началник РОЧС Долгопрянов и отдал команду паковать чемоданы.

Толя не хотел уезжать. Он сидел на кровати, на которой шесть месяцев назад доживала свои последние минуты его гниющая мать, и колупался в сырой стене.

- Хватит. Не ищи в стене правды, не занимайся самокопанием, – сказал толин папа. – Ты не найдешь в глуби своей души ничего, кроме боли. Правда не в тебе. Правда – в жизни. Она всегда права, и не стоит ее в чем-либо винить. Узри в ней друга и надежную опору, и тогда ты поймешь всю прелесть своего дара… существовать.

Толин папа откашлялся и протянул сыну рюкзак.

- Это правило называется силой двух, сынок, – добавил отец нежно. – Пока в твоей жизни есть солнце, ты не одинок.

...Этот подъезд так и не отремонтировали. Начальника РОЧС сняли. На его место пришел новый функционер. А в квартире, где раньше жил Толя, поселились два черных кота. Днем они бегают по улице и ищут мясные обрезки в мусорных баках. А по вечерам возвращаются в квартиру и запрыгивают на подоконник. Ночью они прижимаются друг к другу живыми шерстянными клубками и урчат. Сила двух.