Прощание 1998

Я наверное буду жить. Но уеду.
(какая печаль). Знаешь,
там где мост висит, вид
в лукоморье, река впадает в даль…
Это рядом. Но если ехать поездом,
то – два дня.
Очень долго. Я лицо мехом
обращу к зиме там. Тогда меня
уже не узнать и не вспомнить.
И звони я хоть каждый день –
не растрезвонить, не рассказать никак.
Теперь я тень.
Ну, наконец.
И всё же, где-то рядом,
за поворотом земной оси
я вскоре буду жить, весёлым взглядом
глазеть на жизнь Всея Руси,
которая заключена пока в экране зычном.
А неизвестность, что грозит перстом,
и зимних праздников черёд густой
одобрю, и плесну пшеничной
на землю, усыплённую листом.
Потом, на первый снег – столичной.
Прощай.
Я больше не могу кустом
цвести на берегу третичном.
О, нет! На самом вечном и
прекрасном нашем берегу.
Вот – не могу.

Серчают волны на известный камень,
и умывают Родину. Так набожно молят,
и гальку, и ступеньки к набережной,
и женщину, что заострила взгляд:
– Примите нас, возьмите!.. Так, подряд,
который век. И всё – с надеждой.

За это время Ойкумена выросла.
Недавно, (слышали?) – прорыт тоннель
до самого Океана.
До города Центр Земли, там пересадка, и,
за одного (смешно!), за одного барана
теперь добраться можно до гвиней.
И раствориться в мире так шикарно…

Как в тихом сумраке родных полей.
Как в ранней площади залива.
Как в облаке, и горнем, и мучном.
Как в переулочке ночном,
который усмехнулся криво.