Мы попадаем в какое-то дурацкое царство. Лун часы7

РИСУНКИ АВТОРА. ПРАВА ПОДТВЕРЖДЕНЫ КНИЖКОЙ-ИГРОЙ "ЛУННЫЕ ЧАСЫ" ("ПЕЧАТНЫЙ ДВОР", МОСКВА, 2006г)

ГЛАВА 8

*   *   *

   В общем, теперь мы редко останавливались, и ничего не случалось. Даже с Макаром.
 Дело в том, что Макар нашёл замечательный способ избавиться от мелких неприятностей, - всегда держаться рядом с Суховодовым.
Если, например, на пути Макара возникал камень, чтоб Макар об него споткнулся, то при виде Суховодова этот камень быстренько сам собой убирался с дороги.
Комары и мухи улетали, скорпионы и змеи уползали, даже лужи подсыхали при виде Суховодова.
А Макару только того и надо.
И Суховодов повеселел, уже не жаловался на зависть и одиночество.
          И вот (это было как раз в день, когда нам с Петровой исполнилось по сорок пять сказочных лет), Волк привёл нас к высокой каменной стене с дозорными башнями и бойницами.
          На воротах метровыми буквами было начертано:
          ВХОДА НЕТ!
          НЕ ВЛЕЗАЙ, - УБЬЁМ!
          - Лес! Там наверняка Лес! - запрыгала Петрова, - Пришли, ура!
          На этот раз возразить ей было нечего: - Волк лёг на брюхо и уставился прямо на ворота.
          Значит, нам туда.
          Макар с Варварой тоже стали прыгать, а мы с Суховодовым медлили.

          Эти неприступные стены, пушки, грозные надписи...

          На стук из башни выглянул Стражник и спросил, что нам надо. Мы сказали, что нам надо войти в ворота.
          - Вы что, дураки?
          - Сам дурак! - огрызнулся Суховодов, который совершенно не выносил грубости.

          Однако Стражник, в свою очередь, нисколько не обиделся, а сказал, что он-то, разумеется, дурак, иначе его не взяли бы в стражники.
Что в их царстве называться дураком очень даже почётно. Что это - единственное место на Куличках, где дураки едят пироги, а умные - объедки, потому сюда дураки и стремятся со всех Куличек.
Но сейчас граница на замке и даже дуракам вход воспрещён. Потому что слишком много их развелось.
          - Мы не дураки, - сказал я.
          - Вот как? А дважды два сколько будет?
          - Четыре, - сказал я.
          - А сколько пятниц на неделе?
          - Одна, - сказала Петрова.
          - А какого цвета облака?
          - Белого, - сказала Варвара.
          - А сажа?
          - Чёрного, - сказал Бедный Макар.
          - Верно, не дураки. Тогда, значит, шпионы, - Стражник сунул в карман пирог, который всё время жевал, и навёл на нас пушку.
          - Ну-ка от ворот поворот, а то ка-ак выстрелю!

          На башне появился ещё один Стражник. Первый отдал ему честь.
          - Вот, ваше блюстительство, шпионы.
          - Эти? - другой тоже жевал пирог, - Прритворяются дураками?
          - Никак нет.
          - Какие же это шпионы? Шпионы всегда притворяются дураками.
          - Вот именно, - сказал я , - Вот вы, как умный че...

          - Тс-с! Сам ты умный! Кха! Кха! - Главный Стражник подавился пирогом. Закатив глаза, хватал ртом воздух, - Белое - чёрное, чёрное - белое. Дважды два - пять, на неделе - семь пятниц. Кхе! Кхе!
          Мы переглянулись.

          - Очень любопытная точка зрения, - сказала Варвара, - А почему вы так думаете?
          - Я не думаю, я знаю, - сказал Главный, снова принимаясь за пирог, - Настоящие дураки не думают, а знают.

СТРАЖНИК:
- Чтоб в заветный Лес попасть
Требуется в дурость впасть.
Дурость - вещь почётная,
Блага сулит несчётные!

А нашем царстве дураки
Уплетают пироги
С рыбою и мясом,
Запивая квасом.

Чтобы круглой знатью стать,
не угодно ли признать:
Дважды два, конечно - пять!

На неделе пятниц - семь,
Выходного нет совсем.
Чёрен снег и чёрен свет,
И белее саже - нет!

А ещё народ гордится
раскрасавицей-царицей.
Обойди весь чёрный свет -
Совершенней дамы - нет!

и царевич, ейный сын -
Идеальный господин.
Супер-принц Гламур по званью -
Сущее очарованье!

          - - Может, не пойдём туда? - засомневался Суховодов, - Какое-то дурацкое царство!
          - Но туда смотрит Волк... Эй, послушайте, у нас важное дело!
          - Изложите ваше дело в письменном виде, опустите в Долгий Ящик, что висит у входа, и ждите себе.
          - Долго ждать-то?
          - Это уж пока нам не надоест дурака валять. Одного поваляем, потом другого - куда торопиться. Их вон сколько, дураков-то!

          И оба Стражника скрылись, давая понять, что разговор окончен.

          Устроили мы совещание. Думали-думали, так ничего и не придумали.
          - Кар-р! Утр-ро вечер-ра мудреннее!

          Послушались мы и легли спать.
А встали наутро - Макара нет. Пропал. Видно, опять приключилась с ним беда, спасать надо.
          Но от чего спасать и где спасать?

          Петрова ворчала, что вот, с этим Макаром вечные неприятности, что это я его потащил Тайну искать. И вообще, если б не я , она бы эту Тайну давно разыскала и загорала бы сейчас на черноморском пляже нашей турбазы.

          Варвара отправилась на разведку, и уж не знаю, каким образом, но ей удалось выяснить, что Бедного Макара схватили стражники, избили и куда-то уволокли.

          Суховодов закричал, что сейчас он этим стражникам покажет. Пусть хоть из пушек по нему стреляют - он их нисколечки не боится, потому что с ним ничего никогда не случается. Вот захватит их пушку и ка-ак пальнёт!..

          Но тут на башне появился Стражник и очень вежливо сообщил, что её Сверхсовершенство царица Правда приглашает нас к себе во дворец.

          Нас посадили в роскошную карету.
Петрова с Варварой едва не подрались за место у окна, но увидеть ничего не удалось. Потому что, как только карета тронулась, сопровождающий нас Стражник стал пускать нам из пульвелизатора пыль в глаза.
Мы даже друг друга не могли разглядеть, не то что местные пейзажи. Стражник объявил, что это у них в царстве такой обычай - самым почётным гостям пыль в глаза пускать.
          Ого, почётные гости!

          Потом Стражник велел нам взяться за руки и повёл куда-то, как слепых, потому что запорошённые пылью глаза не открывались.
И когда, наконец, их удалось разлепить, первое, что мы увидели - это нечто распухшее, перевязанное, всё в синяках и ссадинах, но очень счастливое.
Оно кинулось нас обнимать, и мы поняли, что это наш Бедный Макар.

          Оказалось, Макар думал-думал, как нам проникнуть в царство, и не придумал ничего лучшего, как разбудить ночью стражников и заявить, что он действительно шпион.

Макар не сомневался - ему поверят. Ведь он такой невезучий!
Так и получилось.
Макара сразу схватили, избили до полусмерти и стали допрашивать, каково его шпионское задание да кто его послал. Макар с честью вынес все истязания, - к чему он только ни привык за свою несчастную жизнь! И заявил, что расскажет всю правду лишь самой царице Правде.
          - Неужели ты её видел? - в восторге спросила Варвара.
          - Как тебя. Ох, и красавица! И добрая. Я ей всё рассказал. И про нас, и про Тайну, и что шпионом назвался, чтоб к ней попасть. Она сразу приказала всех доставить во дворец.
          - Не нравится мне всё это, - сказал Суховодов.
          - А тебе вечно что-то не нравится, вечно ты недоволен, - сказала Петрова, - Просто тебе завидно, что на этот раз Макар нас выручил, а не ты. Что он такой герой, собой пожертвовал.

          И звонко чмокнула Макара в распухшую щёку. Варвара - в другую.
А Суховодов вздохнул и пожал Макару руку. И я пожал.
Даже Ворон восхищённо прокаркал:
          - Др-рузья познаются в беде!

          Мы находились в коридоре, по бокам которого было много дверей, а в конце одна, большая, на которой было золотом выгравировано:

          ЕЁ СВЕРХСОВЕРШЕНСТВО ЦАРИЦА ПРАВДА.
          А ниже - табличка:

          НЕ ВХОДИТЬ! ИДЁТ РАЗГОВОР В ПОЛЬЗУ БЕДНЫХ!

          Стражник сказал, что "разговор в пользу бедных" царица проводит со своими министрами ежедневно и отложить его не может.
Но как только он закончится, она нас сразу примет.

          Мы сказали, что не можем долго ждать. Что близится время кормить Волка, и если не дать ему сырого мяса, Волк может слопать кого-либо из находящихся в коридоре.

          Стражник ответил, что во дворце сырого мяса не достать. Что здесь едят только пироги с мясом, а поскольку пироги Волк не ест, то он, Стражник, больше ничем нам полезен быть нее может.
          И побыстрей скрылся за одной из дверей. Щёлкнул изнутри замок.

          Ждали мы час, другой.
Волк встрепенулся, поднял морду. В глазах его загорелась телячья нога.

          Петрова захныкала. Макар стал её утешать, сказав, что вначале Волк, разумеется, съест его, Макара.
А пока успеет снова проголодаться, Разговор в Пользу Бедных, глядишь, и закончится.
Я сказал, чтоб он не молол чепухи, и велел Варваре как-нибудь разнюхать, можно ли выбраться из дворца за мясом.

          Варвара сказала, что не знает, какая дверь ведёт во двор.
А Суховодов шепнул, что знает - третья слева. Что когда глаза у нас были запорошены пылью, с его глазами всё было в порядке, и он прекрасно запомнил, каким путём нас вели.

          Варвара вскоре вернулась со двора и сообщила, что познакомилась с Сердитым, то есть с недовольным порядками в здешнем царстве. На Сердитых здесь в наказание возят воду. Так вот, этот Сердитый только что привёз во дворец воду и согласился тайком вывезти за мясом кого-либо из нас в пустой бочке за пределы дворца, а затем привезти обратно. Что он будет ждать под окнами и чтоб этот "кто-то" влез на подоконник и прыгнул оттуда прямо в бочку.
          Суховодов сказал, что это может сделать только он, но я возразил, что он нужнее здесь - пусть охраняет всех от Волка. А за мясом пойду я.
          И полез на подоконник.
          Сердитый внизу увидел меня, помахал рукой. Было довольно высоко, а отверстие у бочки сами знаете какое. Все смотрели на меня.
          - Кар-р! Назвался гр-руздем - полезай в кузов! - поддразнивал Ворон.
          - Алик? - Он прыгнет! - уверенно сказала кому-то Петрова.
          - Алики в валенках, - сказал я и прыгнул.
Мне после её слов почему-то стало совсем не страшно. Попасть-то я в бочку попал, но она почему-то вместе со мной опрокинулась с телеги и даже сшибла с ног Сердитого.
          Этого, к счастью, никто не видел.

          - Сногсшибательно! Сногсшибательно! - злорадствовал Ворон, кружась над нами.
Я на лету поймал его и сунул за пазуху, чтоб помалкивал. Сердитый побыстрей вкатил бочку снова на телегу, закрыл крышкой, и мы покатили.

          - Как тебя зовут?
          - Олег Качалкин.
          - Правда, что ты не дурак?
          - Во всяком случае, дважды два - четыре, - сказал я. - Это уж точно.
          - Ого! Что ж ты, и пирогов не ешь?
          - Дались мне ваши пироги!
          - А я бы съел. Только уже не дают.

          - Почему? Или ты тоже считаешь, что дважды два - четыре?
          - Это мне до фонаря, хоть семнадцать в минус тридцать третьей степени.
Мне не нравится, что у них на неделе семь пятниц.
Сплошь пятницы и ни одного выходного.
Вкалываешь, вкалываешь...
Вот я и рассердился.
Сказал, что я им не дурак по семи пятниц на неделе пахать. Хоть бы шесть сделали...

          - Ну и что?
          - Что-что... Пирогов лишили, раз не дурак. Да ещё вот заставили воду возить.
          - А ты кем работал?

          - Пирожником. Пироги пёк. В нашем царстве почти все пирожниками работают.
А вообще-то я по профессии - сапожник.

          - Слушай, почему у вас всё шиворот-навыворот?

          - А ты разве не знаешь? Это же царство Непроходимой Глупости. Не пойму, что вас-то сюда принесло, раз вы не дураки?

          Я сказал, что нам надо в Лес.

          - А-аа, ну тогда другое дело.
Я тоже слыхал, что путь к Лесу лежит через наше царство.
Но... Царство Глупости недаром называют Непроходимым.
Вам отсюда не выбраться!
          Я вытащил из бочки пробку, глянул в отверстие.
Жилых домов нет - учреждения да пекарни.
Здания, витрины, заборы, стволы деревьев -всё выкрашено в чёрный цвет.
Наверное, чтоб не так бросались в глаза грязь и тёмные стены, закопчённые дымом пекарен.

          - До чего мрачный чёрный город! - вырвалось у меня.
          - Кар-р! Ешь пир-рог с гр-рибами, а язык дер-ржи за зубами!

          Сердитый вздрогнул и огляделся.

          Я сказал, чтоб он не пугался. Что это всего-навсего наш говорящий Ворон, Который Всегда Прав.
Сердитый ответил, что Ворон и на этот раз прав - здесь язык надо держать за зубами.

          - И запомни: наш город - белый. Чёрное - это белое, а белое - это чёрное.
Это каждый дурак знает. А то гляди, тоже попадёшь в Сердитые!

          Поехали мы дальше. Сердитый пояснял:

          - Это - здание научно-просветительского общества "Не знаю и знать не хочу".
А это - Виловодная площадь. Здесь вилами по воде пишут дуракам разные царицыны обещания.
Видишь фонтан со статуей царицы?
В одной руке у неё - Пирог Изобилия, а в другой - Чаша Вечного Терпения.
Из чаши в бассейн льётся вода, вот по этой воде и пишут вилами.
А здесь - Столовая.
          ДУРАКИ ЕДЯТ ПИРОГИ! - висело над Столовой.
          - А умные - объедки? - спросил я.
          - Скажешь тоже - "умные"! Ну какой дурак признается, что он умный?

          ПОЛЕЗНЕЙ, ЧЕМ С РЫБОЙ,
          ВКУСНЕЕ, ЧЕМ С МЯСОМ,
          ПИРОГИ С НЕРЫБОНЕМЯСОМ!

          - Что такое "нерыбонемясо"?

          - Начинка такая. Настоящее мясо и рыбу приберегают для Круглых дураков, то есть элиты, а всем остальным пекут пироги с нерыбонемясом.
          - Интересно попробовать.
          - Вылези да попробуй.
          - А мне дадут?

          - Дадут, если докажешь, что дурак.
Чего смеёшься - это проще простого.
Надо только запомнить, что белое - это чёрное, а чёрное - белое, что дважды два - пять, что на неделе - семь пятниц...
А наша царица - самая прекрасная и правдивая женщина в мире.
Запомнил? Ну, иди.
          И я пошёл. Уж очень хотелось узнать, что это за "нерыбонемясо".

          Столовая как столовая. За столиками сидели дураки и жевали пироги.

НАРОДНАЯ ПЕСЕНКА:

Мы - народ. Мы - простака.
Уминаем пироги.
Не с рыбою, не с мясом -
С НЕРЫБОНЕМЯСОМ!

Я подошёл к окошечку, у которого стоял Повар в чёрном халате и колпаке.

          - У меня два уха, у тебя два уха - сколько у нас с тобой ушей? - спросил Повар.
          - Пять, - ответил я , как и велел Сердитый.

          - А какого цвета твоя птица?
          - Белого, - я надул щёки, чтобы не смеяться.

          Но Повар, к счастью, не стал больше ни о чём спрашивать и сунул мне пирог.
Я откусил. Начинка была так себе, безвкусная.
Настоящее "нерыбонемясо".

          - Вр-раки! Я Чёр-рный Вор-рон!

          Дураки за столиками перестали жевать и уставились на нас. Я цыкнул на Ворона - куда там!
          - Я Чёр-рный Вор-рон!

          - Вы только послушайте, что городит эта Белая Ворона!
          - Я Чёр-рный Вор-рон! Чёр-рный Вор-рон, Котор-рый Всегда Пр-рав!
          - Ну, на этот раз ты, ворона, ошибаешься. Эй, дураки, какого цвета эта птица?
          - Бе-ло-го! - хором отчеканили Дураки.
          - Может, найдётся хоть один Дурак, который думает иначе?
          - Бе-ло-го!

          Ворон потерянно озирался, тяжело дышал. Мне было его очень жаль, но я испугался всяких неприятностей и промолчал.
Я всегда недолюбливал Ворона, но сейчас, когда встретился с его потерянным взглядом, почувствовал себя самым последним гадом.

          Поняв, что от хозяина ждать поддержки нечего, Ворон слетел с моего плеча и заметался по столовой, хрипло выкрикивая:
          - Чёр-рный Вор-рон всегда пр-рав!... Чёр-рный Вор-рон!
          Толпа свистела и улюлюкала. Некоторые подпрыгивали, стараясь его поймать.
          - Держи её! Хватай Белую Ворону!Ха-ха-ха!

          - Как вам не стыдно, прекратите! Дураки!

          Хоть для них это слово и означало комплимент, Дураки испуганно от меня шарахнулись и разом замолчали.
Ворон сидел в углу, нахохлившись и распластав крылья.
Я поднял его, погладил и сунул за пазуху. Его сердце у меня под рукой стучало быстро-быстро.
Ещё никогда в жизни мне не было так скверно и стыдно. Даже когда попался со шпаргалкой на сочинении.
          Я зашвырнул подальше свой пирог.
          - Что, не понравилось? - спросил Сердитый.
          - Сыт по горло. Где бы нам достать настоящего мяса?
          - Слушай, а баранина тебя устроит?
          - Баранина? Ещё бы!
          - Тогда немедленно в суд.
          - Зачем в суд?
          - Потом поймёшь.

          Над зданием суда висело:

          ДУРАКАМ ЗАКОН НЕ ПИСАН!

          В приёмной сидело четверо посетителей. У каждого в руках ворочалось и блеяло что-то, завёрнутое в бумагу.

          - Это у них барашки в бумажке, - шепнул Сердитый, - Судья с тобой даже разговаривать не станет, ели ему не подсунуть такого барашка.
          - Почему?
          - Эх ты, это же любой дурак знает! Подсунуть барашка в бумажке на языке Куличек означает "дать взятку".
Вот здесь и собрались Круглые Дураки, у которых водятся свои бараны.
          - Будто мне кто-либо отдаст барана!
          - Ясное дело, не отдаст. Но ведь ты, вроде бы, не дурак. Вот и подумай. А я пока за водой съезжу.

          Я сел на скамью, будто тоже занял очередь к Судье, и стал думать.
В самом деле, неужто я, пионер Олег Качалкин, член клуба авиамоделистов, не смогу перехитрить четырёх Круглых Дураков?
Думай, Качалкин, соображай!

          И я придумал.
          Встал и громко спросил:

          - А где же пятый баран?
          - Какой-такой пятый?
          - Так ведь справа от меня на скамье сидят двое, слева от меня на скамье сидят двое, а дважды два, как известно...
          - Пять! - хором сказали Дураки.
          - Значит, Дураков у нас пять, а баранов четыре. Раз, два, три, четыре. Все принесли по барашку?
          - Все!
          - Так где же пятый баран?

          - Ну, лично у меня барашек имеется, - сказал Первый Дурак.
          - И у меня, - сказал Второй.
          - И у нас, - сказали Третий с Четвёртым.

          - Правильно, баранов четыре. Раз, два, три, четыре. А Дураков - справа двое, слева двое, а дважды два, как известно...
          - Пять!
          - Так где же пятый баран?

          Дураки растерянно молчали.
          - Или, может, дважды два - не пять?
          - Пять! Пять! - испуганно замахали руками Дураки.
          - Так где же, в таком разе, пятый баран?
          - В самом деле, - сказал Первый Дурак, заглядывая под лавку, - Где он?

          Остальные Дураки тоже полезли под лавки.
          - Зря ищете, - сказал я сурово, - Любому Дураку ясно, что пятого барана здесь нет. Так что вам или придётся срочно его принести, или я доложу Судье, что, по вашему мнению, дважды два - не пять.

          Дураки закричали, что не надо докладывать, что они сейчас принесут пятого барана, и стали спорить, кому идти.
Я предложил посчитаться.
Дураки стали в круг и начали свою дурацкую считалочку:
          Ты - Дурак и я - Дурак,
          Не придумаем никак,
          Что нам делать, как нам быть,
          И кому из нас водить?

          Выпало принести пятого барана Первому Дураку.
          - Как же я пойду,ох! Очередь-то у меня первая, ох! Не поспею.
          - Пиши домой записку, - сказал я,- Так и быть, я сбегаю.
          - А с меня чего?
          - Да ничего. Просто любезность с моей строны.
          - Ну, ты и Дурак!

          Как там ребята справляются с Волком? Торопись, Качалкин!
          На записке был адрес: Улица "Крайняя глупость", 83-я хата с краю.

          Я спросил прохожего, как пройти на эту улицу.
          - Так она с краю. Иди в любую сторону - дойдёшь до "Крайней глупости".

          Что-то Дураки опять напутали...
Но я действительно попал на какую-то странную улицу. Длиннющая, насколько хватает взгляда, тянется и вправо и влево. Глухие заборы, на домах - никаких номеров.
На колодце висит объявление:
          НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ!
          Из какого-то дома вышел Дурак с вёдрами, набрал воды, огляделся и плюнул в колодец. Ну и ну! Я к нему:
          - Где здесь 83 хата?
          - Моя хата с краю, ничего не знаю, - попятился он.
          - Мне и надо с краю. А номер какой?
          Но Дурак уже нырнул в калитку.

          Я пошёл дальше. Опять табличка:
          НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ - САМ В НЕЁ ПОПАДЁШЬ!

          А неподалёку - свежевырытая яма, лопата валяется. В яме Дурак плачет - видно, рыл и сам попал. Я его вытащил и спросил насчёт 83-й хаты. А Дурак даже спасибо не сказал. Тоже убежал в свою калитку, крикнул оттуда:
          - Моя хата с краю - ничего не знаю!

          На следующей калитке было написано:
          ЗДЕСЬ ЗИМОЙ СНЕГУ НЕ ВЫПРОСИШЬ!

          Я постучался. Стучаться пришлось долго. Наконец, в калитке приоткрылась щель, оттуда выскочила дощечка:
          - ?
          И карандашик привязан.

          Я написал, что не нужно мне никакого снегу, а нужна  83-я хата. В ответ выскочило:
          "Моя хата с краю, ничего не знаю!"
          И добавлено на всякий случай: "Снега нет!"
          83-я с краю... Где ж мне её найти, с какого краю искать?

          Вот устроились - у всех с краю! Ответить им трудно...
Или вправду здесь никто ничего не знает - чего возьмёшь с Дураков?

          А там, во дворце, ребята наедине с голодным Волком... Что же делать?

          Я побежал вдоль улицы искать край.
Тянулись стеной глухие заборы, колодцы, куда нельзя плевать, вырытые другим ямы...

И тут я понял - у этой улицы никогда не будет ни конца, ни края, потому что она кольцом опоясывает царство и замыкается, подобно наручнику.
Вот и получается, что все дома - с краю.

          Все в стороне. Никто ничего не хочет знать.
Царство Непроходимой Глупости.
А меня наши ждут.

          Был бы я Петровой, я бы, конечно, заревел. Лучше бы вместо меня пошёл Суховодов - он бы наверняка что-либо придумал.
Только не останавливаться, на Куличках нельзя останавливаться!
Хоть бы одна хата "не с краю"! Откуда-то ведь должен вестись отсчёт...

          И всё-таки я её нашёл, маленькую хатку, которая не сумела втиснуться в общую улицу и была расположена чуть отступя, как бы в переулке.

          На стук мне открыла девчонка, впустила в хату, выслушала, посочувствовала. А потом откинула платок и отвела прямо к 83-й хате с краю.
Так её и звали: "Дурочка из переулочка".
Хорошая девчонка, хоть и Дурочка. Если б не она - пропал!

          Я мчался со всех ног, под мышкой у меня ворочался великолепный толстый барашек в бумажке.
Я очень беспокоился, что Сердитый меня не станет дожидаться, но он терпеливо ждал в условленном месте.
          Наверное, в любой стране, даже самой дурацкой и несправедливой, встречаются хорошие люди!

          Стоящая на телеге бочка была наполовину заполнена водой. Когда я в неё забрался, вода поднялась мне по грудь.
Барашка я положил на плечи, как воротник, а Ворона вытащил из-за пазухи и посадил на барашка, чтоб не захлёстывала вода.
          Ворон сидел нахохлившись и молчал.

          Я мучился морально и физически. Морально из-за Ворона и потому что очень беспокоился, как там ребята. А физически - потому что вода была мокрая и холодная, а барашек на моей шее - вертлявый и тяжеленный.

          Вот когда я по-настоящему завидовал Суховодову!

(продолжение следует)...