Письма самой себе

               
  Моей нежности.

Любимая, привет!
Свиданья наши редки,
Тебя на божий свет
Я выпущу из клетки.

Ты, узница моя,
Прости, я умоляю,
Что собственное «Я»
Тобою обделяю.

Коснись своим крылом
Остуженного тела,
Чтобы твоим теплом
Я душу отогрела.

Плесни красивых слов,
Скажи, что любишь Нину,
А я горячих дров
В камин тебе подкину.

Как хорошо вдвоем –
От счастья щедры будем
И проливным дождем
Его раздарим людям.

Прощай. Прости меня,
Что редко так куражу,
Но где мне взять огня,
Что чувства будоражит?

    Моей личности.

Личность, здравствуй, это я,
Пообщаться захотела.
Как живет твоя семья,
Чувства, Ум, Душа и Тело?

Служит как наш экипаж:
Тройке чувств простора вдоволь?
Крепко ль правит Ум – мой страж?
Тело бренное здорово ль?

Если кони рвутся вдаль,
Ум уздою режет Душу.
Как ты думаешь, не зря ль
Я отдаться чувствам трушу?

Не давай Уму заснуть
И с дороги тройке сбиться,
Не гони желанья в путь
На разбитой колеснице.

Я живу с тобой в борьбе:
Правишь плохо – вылезай-ка!
Я забочусь о тебе.
Личность, Я – твоя Хозяйка!

 Моему «Я» от Души

Эй ты, трусишка Я, привет!
Сейчас ты дома или нет?
Открою дверь, мозги помою,
Пусть будет Ум у нас слугою.

Проветрю нашу коммуналку,
Плохое выброшу на свалку,
С воспоминаний пыль сотру,
Открою форточку добру,

Впущу в наш дом живое лето,
Любовь, Свободу и Поэта.
Из кухни лучшее – на стол,
На мудрой осени престол.

Налью свободы голубой –
Живи в согласии с собой.
Привет, счастливый новосел!
Мы просто будем жить и ВСЕ!

    Моему «Я»

Моё родное Я, привет!
Как хорошо - решеток нет.
Люблю твой дом с осенним садом,
всегда с начищенным фасадом,
и, сколько помню, столько лет
в огромных окнах яркий свет.
Живет, покой в нём сторожа,
твоя мятежная Душа.

А рядом с ней бушуют страсти,
хотят над ней добиться власти
Любовь, Надежда, Страх и Вера,
Сомненья, Жадность и Химера.
Дом посещают (в полном смысле),
так называемые, Мысли.
Приходят гости и покруче:
осколки счастья, грусти тучи,
но только вот, мой друг, секрет –
ты там всегда живешь иль нет?

И был бы в доме вечный шум,
коль не жил там под крышей Ум.
Лишь только Дом на свет рождался,
так каждый ум туда вторгался:
сначала были мама с папой,
затем учитель мысли «капал»,
чтоб я от «стада» не отбилась,
Мораль Каквсеевна вселилась,
костлявым пальчиком грозя,
что можно делать, что нельзя.

О, боже мой, гипноз Ума!
А где же я тогда сама???