Посленовогоднее

Просыпаюсь второго, под вечер,
А во рту - будто спал эскадрон,
Насвинячили, будто, там черти
И накакали стаи ворон.

На душе, как-то, муторно очень,
Докатился, ну просто каюк.
А ведь я кандидат, между прочим,
У меня папа - доктор наук.

Не припомню ни беты, ни гаммы,
Ни какой на дворе нынче год,
Заплелись в голове интегралы
И раздулся как мячик живот.

Что же было? С трудом вспоминаю,
Собираю сознанье в кулак.
Я как будто в тумане витаю
И на солнце не выйду никак.

Тридцать первого фильм посмотрели
Про иронию злобной судьбы
И за стол с Гибарянами сели -
Пили водку и ели грибы.

Было весело, шутки шутили,
Деда с внучкой пытались позвать,
А когда уж куранты забили
Я шампанское стал открывать.

И, клянусь вам, что я не нарочно,
Помню ясно, как будто сейчас -
Этой пробкой шампанского точно
Запулил Гибаряну я в глаз.

Дальше смутно уж припоминаю -
Крики, ругань, упавший салат,
Я кого-то к столу прижимаю,
Как врага озверевший солдат.

Помню - падает на пол посуда
И милицию кто-то зовёт,
Гибарян же, проклятый паскуда,
Мне с оттяжкой пинает в живот.

Не снеся оскорбленья такого,
Гибаряну заехал я в пах,
Ну а он произнёс это слово -
Словом, значит, послал меня нах.

Зря он это изделал, ребята -
Был исчерпан, почти, инцидент.
Но ведь я, всё же, был кандидатом,
Я - потомственный интеллигент.

Не привык я, когда мене в душу
Отвратительным словом плюют,
И за то, как боксёрскую грушу,
Я любого скота изобью.

В общем, стало, ребята, мне хуже,
Пробудилась звериная злость
И такой стал я нервный, что - ужас!
И такое тогда началось!

И направо я бил, и налево,
Я ругался и брызгал слюной.
Мой приятель, Бескудников Сева,
Припечатался к шкафу спиной.

Я загнал в туалет Гибаряна,
Бил фужеры я сковородой,
Я на кухне сорвал оба крана
И залил всю квартиру водой.

Налетели соседи, что снизу,
Но вселился в меня, будто, бес -
Я от них убежал по карнизу
И на крышу по проводу влез.

Разогнал голубей я и кошек,
На луну выл, как полный урод,
И меня из соседних окошек
Обстрелял из ракетниц народ.

Проклял я их, и тех, кто - повыше,
Я б и Бога послал - не вопрос.
Только тут появился на крыше
На оленях, в санях, Дед Мороз.

Стал меня он стращать осторожно,
Чтобы я, мол, себя осознал.
Но заехал Морозу я в рожу
И оленью упряжку угнал.

И гонялась за мной по округе
Вся милиция целых два дня,
И поймали, народные слуги,
Лишь под вечер, второго, меня.

И связали меня, и скрутили -
Стая злобных, натасканных псов,
И в кутузку меня посадили
Под железный и прочный засов.

Вот такая, ребята, картина -
Вспоминается всё, словно сон.
А во рту у меня так противно,
Будто там ночевал эскадрон.