Я, может, ветрено, не прочно тех любил,
Кто был мне дорог, и не безразличен.
Я в суматохе дней лишь ел и пил,
Не замечая то, что в волчьем жил обличье.
Не осуждай ты, Господи меня.
За доброту, которой не осталось.
Я веру по дорогам разменял.
В тюряге злой она не нужной оказалась.
Не пробивала меня матери слеза,
И петь я мог раскатистей и звучней.
Я не на те молился образа,
Старался жизнь свою не видеть слишком скучной.
О, Родина, за всё ты извини.
Не знал я доли каторжанской лучше.
Пусть люди думают, что видят свет они,
В толпе своей, в дерьме, лежащем кучей.
Была ли жизнь? И значился ли я?
А, может быть всё грезилось и снилось?
Я совесть видел у последнего жулья.
Жаль не увидел я у человека – милость!
Я, может, ветрено, не прочно тех любил,
Кто был мне дорог, и не безразличен.
Я в суматохе дней лишь ел и пил,
Не замечая то, что в волчьем жил обличье.
Я, может...
© Copyright: Игорь Жуков-Ишимский, 2010
Свидетельство о публикации №110111301554
Свидетельство о публикации №110111301554
Рецензии