Обречённый на жизнь

Обречённый на жизнь
не расходует время на драки,
Не пытает гадалок,
не просит халявы с небес,
У него за спиной –
двадцать две ездовые собаки,
Но растаял весь снег –
и теперь лишь пешком через лес.

Всё легко и светло,
и любая дорога открыта;
И теперь он – Король,
не какой-нибудь там Следопыт…
Кто другой – чуть чего -
скажет «Ой!» и откинет копыта;
А ему так нельзя:
у него уже нету копыт.

Это вам хорошо:
радикальнейше левым и правым,
Вечно спорить, кто прав,
а кто лев; кто орёл, кто змея…
А ему так нельзя:
он уже ознакомлен с уставом,
В коем к первой статье
отсылает вторая статья.

При движеньи по вОлнам
держась неестественно прямо
И являя собой
два ответа на вечный вопрос,
Он глядит с изумленьем
на ваши трагедьи и драмы
И не может поверить:
неужто вы это всерьёз?!

Неужели скакать
то по бабам, то вовсе по коням,
Представляет для вас
объективно реальную жесть?..
Обречённый на жизнь –
до поры одинок и непонят.
Но он вас подождёт.
У него теперь время-то есть.

Он и сам был таким,
когда, снега не тронув следами,
Мимо ржавую кто-то пронёс
на заплечье косу,
И бессмертье обрушилось –
резко, не предупреждая,
Где-нибудь по дороге в столовую,
в третьем часу.