Во власти случая

Вчера вечером у меня в Театре Розовского был очередной спектакль. Заранее стал готовится. Всё шло нормально. Вера, как обычно, участливо собрала меня... Полчасика поспал перед выходом и отправился в театр...
Еду в Метро, выхожу на Пушкинской и направляюсь со стороны Макдональдса к Тверскому бульвару. Смотрю и ничего не понимаю. Все ФСБ-Э-шные заборы постоянного проведения археологических работ по борьбе с проявлениями недовольства собственного гражданского населения сняты и пространство перед макдональдским фонтаном находится в девственном состоянии...

Раскопок как ни бывало! Неужто суверенный путинизм начинает сдавать или Собянин взял на себя смелость... Не важно! Важно то, что раскопки как не начинались, так видимо уже и не начнутся... Всю археологию можно списать на Лужка, как якобы на главного инвестора заборов вверенного ему города... Бог с ним и ему судья!
Вспомнил, что вечером в семь должна состояться здесь гражданская акция в поддержку пострадавших журналистов.
А у меня спектакль! Начало оттепели? В Москве и впрямь потеплело. Дышать стало легче! Даже не верится...

Спектакль начался вовремя. Зрителей - полный зал. Нас предупредили, что в зале важные гости из Южной Кореи, потенциальные инвесторы возможных туда гастролей... У всех хорошее настроение, начали неплохо... Ничего не предвещало беды...
- ЧП! Срочно Скорую!!! Надо останавливать спектакль...
Понимаю, что-то серьёзное... Саша Хошабаев, исполнитель главной роли в болевом шоке... Плечо...
Серёжа Шолох, бывший исполнитель этой роли... Он в Москве, на своей репетиции, но может приехать...
Администрация объявляет технический перерыв, всё объяснив зрителям... Заглянул в зал. Большая часть зрителей остаётся в зале на своих местах и как улитки, защищая себя, начинают втягиваться в свои кресла. У меня возникает мысль, где наше не пропадало, выйти к ним в костюме своего героя и если не облегчить, то хотя бы постараться как-то скрасить им время ожидания, чем-то их занять. Понимаю, совершенно не известно, сколько Серёжа Шолох будет добираться до театра. Московские пробки, блин! Время пошло!

Вспоминаю, что в сумке у меня лежат две пачки листков с моими стихами. Я иногда их беру и всякий раз пользуюсь случаем, чтобы кому-нибудь из желающих что-нибудь почитать...
В театре большинство коллег-актёров шарахаются давно от меня как поэта. Их "внутренне-высокое" не позволяет принять во мне, не гуманитарии, поэта. Точно так же, как в своё время, не принимали меня-актёра без театрального образования.
- Володь, ты, вообще-то, читал Ахматову, Пастернака... Почитай, всё поймёшь... Так, что извини. Не хочу засорять свой внутренний мир... Говорить с тобой интересно, но слушать тебя, извини... Не могу.
Такое часто можно было слышать. Я привык, но попытки иногда не оставлял... Так незаметно приобрёл среди коллег и своих первых почитателей. Например, Сашу Бычкова.
Так в этот раз в последний момент я всё-таки захватил свои "Сти" и в этих обстоятельствах решил их почитать зрителям. Громко обращаюсь в мужской гримёрке к коллегам-актёрам:
- Мужики, хочу развлечь зрителей, почитать им свои стихи.
- Ты, что с ума сошёл!
- Не смей. Это же театр...
Дальше я уже не слушал...
- Обиделся Володя. Но он же должен понимать...
Я незаметно направился к сцене. Ещё раз посмотрел из темноты на унылую яркость зрительного зала.
Мгновение и я на авансцене...
Представился... Объяснил всё...
- Прошу Вас намекнуть мне, когда Вам наскучит...

И я начал то, что помнил хорошо наизусть...
- Тает снег...
Зритель оживился и начал вытягиваться из кресел.
Прочитал первое до конца. Пауза и раздались мощные аплы...
Я понял, что получил право на продолжение своего выступления.
Не знаю, сколько так прошло времени, но я прочитал много десятков своих стихов, перемежая их рассуждениями о том о сём ...
Получился спонтанный творческий вечер. Зритель остался доволен настолько, что мои коллеги, когда приехал Серёжа Шолох и я вернулся к ним в гримёрку, вынуждены были признать во мне теперь и поэта, а не только актёра с образованием ядерного физика.
Все меня благодарили и обнимали... Спектакль продолжился и закончился на час позже. Я был счастлив, позвонив Вере, услышать, как Она не сдержалась и заплакала от радости в трубку. Ведь это и Она, Моя Вера, выходила со мной на авансцену, отдавая себя во власть, его величества, случая...