Питер

• Как ты прекрасен город над Невой,
Твои дворцы и скверы восхищают.
Река в граните, волн всплеск озорной
Во всём великолепии сверкают.
Не только люд, пришедший из глубин,
Проникнет прелестью, забыв свои заботы,
Но даже архиважный господин,
Видавший многое и, не срамя седин,
В ряд ставит лучших городов Европы.

С полёта птичьего и Финского залива
Ты шпилями восходишь к небесам,
Величественно вписан и красиво,
Окутав дельту, врос по берегам.
Под солнцем северным, сверкая позолотой,
А в хмурый день ты, словно часовой,
С холодным взглядом, поглощен заботой,
Свидетель прошлого, всегда с большой охотой
Оберегаешь прежний облик свой.

Не мало потрудилось мудрецов,
Людей незаурядных и сметливых,
Властителей сердец, людских умов,
Создателей шедевров взору милых,
Принесших европейский ренессанс
В дремучий лес болот и бездорожья,
Увлёкший, увлекающий сейчас,
Как необычный дар - волнующий сеанс,
Зовущий к светлому, из логова безбожья.

А сколько душ невинных полегло
От голода, усталости, болезней
На их костях, так было решено,
Поднялся город. Равного, помпезней
Во всей России было не сыскать
Подобного красавца. Лик Европы
Проблёскивал, и стала быстро знать
Усадьбы и дворцы в нём воздвигать
Места подыскивая рядом, для охоты.

Взмахнувший крыльями всевидящий Пегас,
Парит над городом спокойно и безмолвно.
Объятый вдохновеньем зоркий глаз,
Картину видит полную невольно.
Ему привычен шум и звон фанфар,
Безумный  всплеск неоновых созвездий,
Но не расплещет он свой божий дар
На роскошь и прославленный футляр,
Живую жизнь скрывающий, как в бездне.

О, внешний лоск! Ты призван поражать.
Визитка ты, витрина и реклама.
Не каждый сможет сразу разгадать –
Внутри тебя…  другая панорама.
Ты плут и ширма важных городов,
Ты маска лживая, хоть цвет прекрасен, ярок.
Лишённый с детства нравственных основ,
Неслышащий мольбу просящих ртов,
Подъездов вонь, убогость коммуналок.

 Он видит кризис градом овладел,
Рабочие места поопустели
И тысячи людей слоняются без дел,
Концы с концами сводят еле - еле.
Бесцельна жизнь, коль впереди кошмар.
Насилье и вражда в затылок дышит.
Очередной правительственный дар –
Всё по науке: труд – людской товар.
И эта связка авантюрой пышет.

Не видит он, что скрыто под землёй,
А там почти весь город – он в движении.
Роскошных станций блеск пленяет чистотой
И в вечном, в часы пик, людском волнении.
Творенье гениального ума,
Умелых рук, могучих технологий,
Но в новый год, как правило, цена
Растёт. О, если бы одна…,
То меньше бы росло в людях тревоги.

Великий град, вновь именем Петра,
Ты назван и несёшь крест изначальный,
Где внешний вид, обрядов мишура
Важнее жизни – так твой тёзка давний -
Апостол возвещал, как откровенья.
Забыть все блага жизни призывал,
Отбросить сердца зов, его стремленья
И не роптать, а лишь повиновенья,
Он проповедовал безропотно и ждал.

У каждого есть времени своё,
Только ему присущее знаменье,
Оно зовется просто – бытиё,
В нём наша жизнь, тревоги и спасенье,
В нём место для молитвы и труда,
Для опыта и для продленья жизни
Не может заменить всё блажь одна,
Как не казалась бы искусна и умна -
В конце концов, принадлежит всё тризне.

Во время оное, когда апостол жил,
Власть примитивно относилась к людям,
Наш век другие, жестче породил
В ответ и люди строже стали к будням.
Но город заколдован - господа
В нём чернь, с его создания презирали,
Быть может не хватало им ума,
А может жадностью увлёк их сатана:
Что удавалось – под себя подмяли.

Им не понять - всё создано трудом,
Разумным мышленьем, умелыми руками.
Совсем не трудно превратить в дурдом
Всё, что бы ни было, коль измерять деньгами
Культуру, красоту, души волненье,
Истории уроки обсчитать
И творческих порывов вдохновенье,
Людских симпатий и сердец влеченье –
Всё в деньги обратить и большего не знать.

Но к сожаленью деньги не всегда,
Как их создание подразумевало -
Смогли мерилом стать умелого труда,
Чтоб их количество собой его являло.
Они же стали превращать в господ
Хамьё, давать им власть с законной силой,
Рожать себе подобный  плод,
Влиять на жизни нашей ход
И выступать от партии единой.

Меняются названья, времена,
А с ними мысли ищут перемены,
Но, всё же, как проклятие, одна,
Веками остаётся неизменной:
Презрение к народу своему
Со стороны правительств лишь крепчает.
Он загнан в стойло, дел нет никому,
Стригут, когда хотят, полня казну,
Но денег в ней всё время не хватает.

Всё  чаще не хватает на того,
Кто трудится, звёзд с неба не хватая,
Кто рвётся, но не может на жильё
За жизнь набрать, копейки сберегая.
Кто вложил труд, здоровье и года
В убранство зданий, парков, кабинетов,
Кто мерил дни количеством труда,
Кто слово «надо» понимал всегда,
А получал одни гроши за это.

И вот теперь со старостью своей,
На льготные лекарства, лишь, в надежде,
В квартире коммунальной лучших дней
Уже не ждёт, как это было прежде.
И зданье постарело, но ремонт
Только фасада власть интересует,
А что внутри? Что сделать сможет тот,
Кто в нём сегодня кое-как живёт,
Кто каждый день голодным быть рискует.

Всё «справедливо» президент решил
С подачи окруженья молодого,
Госсобственность усердно поделил
Ведь мнения не слушал он иного.
Он земли дал одним и предприятия,
Себя не смог забыть…, своих людей,
Другим лишь галочку - прошло мероприятие.
Не стал он слушать их проклятья
И горд был «прозорливостью» своей.

Он тут же создал массу пирамид,
Лицензиями их оберегая,
Состряпала им пресса внешний вид,
Чтоб беспредел не опасался края.
Расцвёл на высшем уровне обман.
Власть потрошила свой народ свирепо,
Который не готов, не понимал,
Что к власти, просто, смог придти нахал,
И поплатился дорого за это.

Властям, как прежде, люди не нужны –
Все брошены на откуп бизнесменам.
Возможно было и разумно, если бы
Для бизнеса стал западный примером,
Где каждый начинал его с нуля,
Умом, трудом копейки сберегая.
У нас хватает в нём бандитов и жулья,
Их продолжатели - друзья и сыновья,
Сочувствия совсем не принимая,

Жмут ценами, зарплатой, беззаконием,
Гребут всё то, на что положат взгляд,
А государству, видно, так спокойнее,
Капитализма, мол, таков уклад.
Оно себя от рынка устранило.
- Спасайся, кто как может – вот девиз.
Родством, богатством и охраной окружило
Законов под себя наворошило,
Чтоб проще было ублажать каприз.

Мир стал тесней и это так обычно
С развитьем умной техники  пришло.
Все страны близлежащие публично
Показывают строя торжество.
В Финляндии, к примеру, нет проблемы
С жильём и, каждый там живущий гражданин,
Лишён по жизни этой важной темы.
Там государство – это гвоздь системы.
Никто не брошен жить с проблемой - на один.


Порою удивляешься безмерно,
Ведь газа, нефти там в помине нет,
А могут управлять страной примерно
И из того не делают секрет.
И, что особенно приятно чувства будит –
О президенте там с любовью говорят,
Не в средствах информации, а люди,
Их гордостью наполненные груди,
Всем своим видом власть благодарят.

Стратегам нашим там бы поучиться
Но нет желания за партою сидеть,
Привыкли поучать, величием гордиться,
За счёт нужды народной богатеть.
Промышленность стоит, кредитов нет.
Тревога давит, коршуном зависла.
Есть что-то новое, но лет ушедших след
Всё тот же, как больного бред,
Как перезревшее вино, прокисло.

А что другого можно ожидать.
У власти те же, лишь название сменили,
Рожденные не строить, а ломать,
Умело нации разбередили.
Предали разорению страну.
Временщики – иного слова нету,
На нефтяную посадили всех иглу,
Желание угробили к труду,
Наука и прогресс оправлен в Лету.

В хозяйстве сельском тоже  произвол.
Он обобрал крестьянина до нитки,
Ведь на прилавки их товар пришёл
Во много раз дороже, чем закупки.
А с энергетикой…, коррупцией – всех слов
Поэзия в поэму не пускает,
Лишённые всех нравственных основ,
В расчёте на забитых молчунов,
Рост цен и взяток резво возрастает.

Есть золотое правило везде,
Оно не гласно в мире существует,
Коль кризис - не бросать народ в нужде,
И цен не повышать, пока лютует
Вражда магнатов, достигая апогея.
Там, оценив всю  обстановку точно,
Людей щадят, о будущем радея
И унижать их лишний раз не смея –
Лежачего не бьют - порочно.

На наших богачей управы нет.
Они ждут кризиса, как манну раньше ждали,
И нефтяные триллионы прошлых лет
К себе на счёт уже перекачали.
Зато всегда уверены - Господь
России землю дал с несметными богатствами,
Не для народа, только для «господ»,
И торопливо пожирают плод,
Огрызки лишь швыряя, нации.

Нам часто о чиновниках твердят,
На них сложив вину за беспорядки,
Где под прикрытьем беспредел творят,
Где шито-крыто всё и взятки гладки.
Они поставлены на место государством,
А государство возглавляет президент.
Себе помощников с завидным постоянством
Берёт он. Те свою «картину маслом»
Рисуют, с грифом каверзным «секрет».

И так все отрасли повязаны взаимно,
Включая МВД, прокуратуру, МИД.
Чиновник это слово анонимно,
Но каждый знает, для чего сидит.
Устроена система президентом,
В ней продаётся всё – диплом, мандат,
Что для чиновника является презентом,
Он пользуется созданным моментом,
К тому ж родством: тот крестник, этот сват.

Чиновников лелеют , берегут   
Оклады аккуратно прибавляют
И колбасу они не ту жуют,
Что людям на прилавках предлагают.
Растут их аппетиты с каждым днём.
Где деньги, там усердствуют упрямо.
Трещат дома. Дороги под дождём
Сгорают факелом, как Кошкин дом,
И КАД уже коснулась эта драма.

Бедняжка года не успела простоять,
Как колея, привычная в России,
Её сумела прытко оседлать,
Чтоб удовольствий люди не вкусили.
Проектировщик в этом виноват,
Иль тендер выдан был комиссией «не строгой»,
Материалов явный недохват,
Их путь на стройку был шероховат,
И денежки пошли другой дорогой.
 
Виновников, конечно, не достать,
Так хвост свой ловит глупая собака.
Он есть, но, как его поймать,
Чем ближе, тем он далее. Однако,
Придумана такая чехарда:
Создать комиссии по поводу любому,
На выводе их, росчерком пера
Похоронить проблему навсегда,
И дать дорогу к светлому дурдому.

Всех в этот дом загнали «господа»,
Которым в нём законное есть место,
Бразды правленья взяли, но беда
Рулить не могут и работать честно.
Нет сил, чтоб разрубить этот клубок.
Перо поэта здесь бессильно.
В народе тлеет сталинский урок,
В нём раздувают страха уголёк,
Примеры жёсткости внедряются обильно.

Прекрасный город, вновь к тебе вернусь,
Вобрал ты мусор весь страны безумной,
Давно не факел уж, не озаряешь Русь,
Хоть власть завёт тебя столицею культурной.
Народ безмолвствует, как в старь,
Рабом рождается, рабом ложится в яму.
Убит в нём праведник - бунтарь,
Лишь деньги - Бог – его алтарь,
Всё остальное лишь по барабану.