Зря что ль от рюмки коньячной косеем

Зря, что ли, с рюмки коньячной косеем,
Жизнь получая взаём,
В городе изжелта-чёрно-осеннем
Плачем и маму зовём?

Сергей Арутюнов

Зря? Нет, не зря: вспоминая о боли,
правдой-неправдой взамен,
искренен в нашей горной юдоли,
красен периметр стен.

Туре-туттаре-ом, эта мантра
выше и крепче лети!
Жизнь получаем взаем у кадавра.
Глаз - василиска. И стих.

Пидор не скажет, сколько он стоит,
а проигравший, устав,
выстрелом бред свой вмиг успокоит
в матрице этой в уста.

Выстрелить легче, чем относиться
к людям с теплом и добром.
Катится в яму жизнь-колесница,
сил нет идти напролом.

И, как у Бриггса, брызжут глазницы
кровью прошедших побед.
Скажете, нету той колесницы?
Может. А, может, и нет.

Но - не судить. (Не судимым и будешь.)
А подсудимым - вполне.
Данью отдавши Будде, Иуде
несколько прожитых лет.

И в "Магазете" кто-то напишет:
"Кинул синолог коньки."
Луг мой не бежин, там я - не Пришвин,
Так, водевиль, шер ами.

Все - водевиль. Правда, в нашей кибутце
голос на голос не жаль.
Тихо ржавеет в комнате бутса:
в ней посадили миндаль.

Голос просел мой, хрипл и посажен,
я не могу не хрипеть.
Пеплом засыпан, белою сажей
в Литинституте как медь.

Книжное братство горя сильнее,
рифма трудна и размер...
Вечно изгоем, горе-евреем,
как Агасфер, Агасфер.