Дух Рубенса в селе живет

Дух Рубенса в селе живет.
И бабы – жены и разлучницы.
И каждую из лифа прёт,
нет ни одной там лучницы.

Там красками любуется господь.
И сам с палитры мажет сочно.
И награждает  блуда плоть
работой на земле бессрочной.

Но в созерцание уйдя,
с красот не сводит ясность взгляда.
И потому, блаженное дитя
 растёт без должного пригляда.

До бога ближе, чем до полустанка.
И ниже взора  каждая стена.
Сосновой стружкой  тонкого  рубанка
к запястью время вяжет времена.

Над полыньёю лёд прозрачно тонкий.
И долго- долго, не теряя следа,
под бабий вой приходят похоронки,
когда в столицах пьянствует победа.

Пот ест ключицы у рубах,
когда весна задышит югом.
Ей всё равно – мужик ли, граф
идёт босой  за плугом.

У лицедейства к вечности упрёк.
Но слово в вечность – вздора предисловие.
Им, ставшим в позу невдомёк,
что вечно лишь крестьянское сословие.

Что слава  -  тени миг в квадратике дверном.
А дар даров -  всё также дар природы.
И бороной закрытое зерно,
по-прежнему приносит всходы.

Парит земля – так дышит вечность ртом.
Из-за оград к востоку крест живой стремится.
 И перевёрнутым пластом
ложится жизни главная страница.