Согревшее сгоревшее

В одном чёрном-чёрном городе среди чёрных-чёрных чужих-чужих спин, в гуще чёрных-чёрных глаз живущих в глубоких тенях, среди чёрных-чёрных толп и следов чёрных-чёрных сапог – родилось-таки одно красное-красное сердце.
Пуганый комочек, ёжившийся в сырой-сырой грудной яме. Чёрной-чёрной, как чернозём.
Пока его не склевали чёрные-чёрные птицы ясного разума.

ПэЭс. На сердце налетели и уличные птицы. У всех у них было сердце. Было перевёрнуто и больше похоже на пику.
Агрессивнее всех клевала чёрная-чёрная птица, жившая за чёрным-чёрным окном на чёрной-чёрной ветке. Отчего-то жившая близко-близко к этому человеку всю его жизнь. Чёрным-чёрным клювом она, будто торопясь спасти, добивала его красное-красное сердце вместе с чёрными-чёрными птицами его ясного разума и другими птицами. Чёрное-чёрное сердце этой птицы имело красноватый оттенок, будто только что было красным-красным.
И оттого показалось человеку ещё чернее. Чёрным-чёрным-чёрным.