Горе

Миниатюрка

Детям до 18 читать НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ!


     Работаю за тысячу вёрст от родного дома в городе, где ещё нет даже знакомых. Скучаю. Стараюсь хотя бы раз в неделю позвонить домой, родным.
     Как-то звоню, берёт трубку младшая сестрёнка. Спрашиваю:
- Как там вы, всё в порядке?
     А она взахлёб:
- Лена! У нас такое горе!... такое горе!!!
     Сердце оборвалось, в висках бьёт: "Бабушка?! Дедушка?! Старенькие ведь..."
- У нас поросёнок сдох!...
     И даже сознание её утраты не сразу отпускает щемящее сердце...
     А поросёнок и правда был примечательный, смышлёный и сообразительный. Его не держали в сарайчике для свиней, разрешали бегать по всему двору. Сестрёнка его с рук кормила, купала, повязывала из озорства бантики. А он, как собачка, всюду следовал за Анютой. И даже хвостиком вилять умел. Словом, дружили они. Попал поросёнок под холодный дождь, заболел и умер. И не смогли маленькому анютиному другу помочь ни папины умелые руки, ни антибиотики...
     В остальном дома было всё в порядке.
     Ну, а на Анюту - чтО сердиться за резь в груди... У меня ведь тоже в детстве горе было...
     Была у нас коза. Назвали её тоже Алёнкой. В мою обязанность входило выводить её на травку под деревья, поить вовремя, и заводить обратно, в сарайчик. Я подкармливала козу-Алёнку морковкой, приносила вырванные из тетрадок листики (любила коза бумагу есть больше, чем я - конфеты). Иногда мы с Алёнкой бодались. По настоящему. Она - рогами, я  - руками. Ну, это если она была не в духе, и мне приходилось её "воспитывать".  И всё равно я её любила.
     Однажды прихожу из школы, на заборе - козьи рога и запах во дворе какой-то странный. Заглядываю в летнюю кухню - стоит таз со свежеразделанным мясом. Как молнией прошибает: "Алёнка!"
     Плача в голос, зажав кулачки бегу на кухню выкрикнуть родителям: "Как вы могли?!!! Зачем?!!!" Мама спокойно продолжает что-то готовить. Папа молчит...
     Полдня я прорыдала в подушку.
     Но...
     Голод - не тётка. Шашлык был вкусный...