Из осенних

  *   *   *
               
                Алёне Белоноженко             

Витая пора листопада.
Вращания-круговращения,
Прощания и всепрощения.
Задует в церковке лампаду
и шторы одёрнет нечаянно.
Кому-то не спится ночами.
И кружат листы до упаду.

Лихая пора листопада.
Взгрустнётся,  всплакнётся,   вздохнётся,
аукнется –  не отзовётся,
и слёзы  от тайной досады,
и тени с  деревьев слетают,
и тают,
                и тают,
                и тают,
и, тая,  таят   что  когда-то
увидев,  услышав – впитали,
а ныне –  вокруг разметали,
и в  прошлое нету возврата…
 
Летальным  исходом опала
в финале  осеннего бала,
а, может, за лето в уплату –
на плечи,  скамейки и крыши,
багряна, багрова и рыжа –
сухая  пора листопада.

В кафе на  открытой веранде
застыну:  при полном параде
стартует  пора листопада.               
И душным засыплет  вдруг ворохом,
и дымом   пахнёт, и восторгом
отлёта  угасшего сада.

И, тем  упоённый – настолько,
что,  шляпу забывши на столике,
заботы  подальше   упрятав,               
пройду я по золототропу
за  осенью  в  красном салопе,               
 за  осенью в бронзовых латах.

Меня  занесёт на асфальте
в седом  паутинном офсайде,
и будет  святою награда –
бродить  остановленным мигом,
безвременьем  тысячеликим
волшебной страны Эльдорадо –
за то, что нарушил    случайно               
 в   незыблемости  изначальной
природы  последнюю  дату,
последние   таинства века,               
потерянные человеком.

Мне  большего в жизни не надо.
               
Когда же  за шляпой забытой
вернусь я  сквозь город, залитый
беззвучием  рыжего лада,
на   донышке, словно в футляре,               
увижу – природа подарит –
дороже  ценнейшего клада
кленовую  пядь листопада.