Про мужика...

В одной деревне жил мужик, он кашу с маслом ел,
хотя и ростом невелик, но делал много дел.
Он сеял хлеб, растил детей, хозяином прослыл,
ну, в общем, всё своим горбом, с руками, не дебил.

Случилось, мимо проезжал в пролётке господин,
в пальто и кепке, с бородой, со свитой не один.
И молвил он:- Седлай коня и поезжай за мной,
мы скинем батюшку царя и заживём с тобой.

Мы будем  грабить богачей, всё бедным отдавать,
да шевели копытами, не будем долго ждать.
Коль не пойдёшь по воле сам, так силой уведём
и всё из дома твоего до нитки заберём.

Вся власть советам перейдет, мы будем править Русь
и каждый по куску урвёт, бери ружьё, не трусь!
Что ж делать, нечего, пошёл, снял со стены ружьё
и стал он рушить старый мир, родимое своё.

Прошёл он много, много вёрст, с такими же, как он,
набил мозолей и корост, но всё же свергнул трон.
И покатилась по Руси разруха и беда,
но выжил в той беде мужик, хоть и ушли года.

Вернулся он к земле своей и там оторопел,
семья в лохмотьях и во вшах, а дом дотла сгорел.
И вот опять мужик берёт лопату и топор
и день и ночь, и день и ночь поехал и попёр.

На старом месте новый дом, коровушка мычит,
лошадка справная при нём копытцами стучит.
Но глянь – несётся эскадрон, а во главе грузин,
топорщит чёрные усы, в винтовке «магазин».

И грозно речь толкает он:- Ты, что мужик отстал,
уже почти что весь народ в колхоз скотину сдал.
Смотри добром не отведёшь, так силой заберём,
тебя же вместе с ребятнёй на север увезём.

Да, делать нечего, пошёл, отвёл коня и коз,
лицо от деток отвернул, чтоб не видали слёз.
В колхозе тоже день и ночь там « ели» трудодни,
коленки тонкие блестят в штанах у ребятни.

С трудом, но выжил тот мужик, хотя и не был сыт,
но цел был дом, соломой крыт и сам передовик.
Зима кончалась на дворе, готовились к весне,
но тут приехал гражданин в сверкающем пенсне.

С акцентом грозно заорал, махая кулаком:-
Ты что совсем сдурел мужик, ведь я же ваш нарком.
Какая наглость, воровство, ты не своё скосил,
украл колхозное добро и тайну от нас скрыл.

Не сдал ты во время налог: сметану, молоко.
Всё собирайся мужичёк, поедем далеко.
В Сибири он пилил, рубил, он мёрз на Колыме
но думал только об одном: о доме, о семье.

Штрафбат, в атаку он ходил, на танки с топором.
Был ранен, значит, кровью смыл, отпущен был с добром.
С трудом добрался он домой израненный, седой.
Двоих сынов он потерял,- убитыми войной.

И дом сгорел, и хлеба нет, жена уже стара,
и снова, снова день и ночь пришла весна, пора.
Неслись стремительно года, менялись в них цари,
ну, а мужик пахал на них с зари и до зари.

То кукурузу сеял он, в Сибири строил БАМ,
разбавленную водку пил слезой напополам.
Вот так тащил страну мужик на собственном горбу,
ой, глянь, кого опять несёт с отметиной во лбу.

И сладко так он говорит:- Ты что мужик дурак?
Ты столько много прожил лет и жил совсем не так.
Мы перестроимся с тобой, к консенсусу придём
и новой жизнью трудовой с тобою заживём.

Свобода слова, говори, что хочешь- то продай,
всеобщий рынок вводим мы, смотри не опоздай.
-Ну, раз уж можно говорить, то я тебе скажу,
Своей дорогою иди, а то не удержусь.

И не купить и не продать, не нажил ни чего,
всю жизнь на вас я спину гнул, хочу я одного,
Спокойно лечь и умереть, не видеть ваших харь
и для меня уж всё равно, что президент, что царь.

Вот перестроились и что? Пропал совсем мужик,
а тот, что был, его уж нет на кладбище лежит.
В кого не плюнь так тот артист, куда не глянь крутой.
Куда несёшься Президент? Отстал мужик простой.