Письмо недоверчивой Музе

  Здравствуй, дорогая Муза!
Должен с огорчением признать, что провести Тебя мне не удалось. С самого начала Ты видела меня насквозь и не верила ни одному моему слову. И Ты была права.

 Я трижды безуспешно леченый алкоголик. В четвёртый раз не дамся, даже ради Тебя и нашей высокой и светлой Любви ( и даже Любови). Сидел дважды: в первый раз за убийство старухи-процентщицы, во второй раз, спустя пятьдесят лет, за растление малолетних ( прости, что врал тебе, будто мне идёт девятнадцатый годик...)

 Все мои стихи лживы от первой и до последней строчки. Даже точки с запятыми в них фальшивые, отпечатанные на самогонном аппарате, который я не сдал гаду-участковому в далёком тысяча девятьсот восемьдесят шестом году, потому что бросать пить на пенсии - дело смертельно опасное.

 Фотография на первой странице не моя. Это фото актрисы Веры Холодной из альбома моей бабушки. Правда, я честно предупредил всех, что оно сделано не сегодня, а некоторое время назад. Ну, посуди сама, дорогая моя Муза, как я мог поместить свою фотографию, если даже Квазимодо и Гуинплен рядом со мной - красавцы. Не мог же я так травмировать твою нежную и ранимую душу.

 И последнее, дорогая моя и вечнолюбимая... Ты знаешь, Берию в пятьдесят третьем году не расстреляли... Мне удалось бежать. С тех пор я скрывался под псевдонимом. Но этот... этот... под чьей личиной мне пришлось жить, оказался ещё большей сволочью, чем я. Поэтому подписываюсь своим настоящим именем:

        вечнолюбящий и страдающий
        Лаврентий Павлович Берия.

        Не Москва
        И не Кремль...