Старший мастер

Лопата, лом, отбойный молоток.
Соль просочилась даже сквозь жилеты.
Асфальт чернильной кашицей потёк
На проклятой чертями сотне метров.
Мы, пятеро путейцев-новичков,
С обеда “полудышим — полуглючим”:
“Ну? Где же та бригада молодцов?
Где мастер-Александр Георгич Фучкин?
По премии ударит всем простой,
А время жмёт, впритирку поджимает -
Там, где шпала зияет пустотой,
Должны проехать через час трамваи.
Июль, жара, ни охнуть, ни вздохнуть.
Лишь редко, с Камы, ветерок подует.
А времени дано всего чуть-чуть,
Чтоб заменить трамвайную кривую.
Асфальта толщина с головки рельс
Уходит вниз, не менян полстолетья.
Компрессор чахлый кажет свой прогресс -
Грызёт асфальт, как муравей котлету.
Но тут “дуплетным выстрелом” “на взлёт”:
“Чего расселись?! Быстро лапы взяли!
Толкаем рельсу вбок. И чуть вперёд.
По счёту три. Все дружно. Подобрались!”
Безропотно, под командирский рык,
Шьём завершенье. Силы, где берутся!?
Вдруг слышу тихий голос:
“Покури.
Ребята сами дальше разберутся”.
Георгич тихо кашлянул. Затем.
Присел в тенёчке на обломок сваи.
Почти генералиссимус путей!
Почти ровесник Пермского трамвая!
“Заявка на полдня у нас была,
Стоят трамваи на горе Крылова:
Пути “уходят”, вымывает шлак.
Там щебень бы подсыпать, попутёвей.
Промчались годы, но ничто -они
С тем, первым днём: июль.
Жара, ни тучки.
Мы, новички, присевшие в тени.
И Александр Георгиевич Фучкин.