120. О Боже милостивый! ежели ты есть!

 «О Боже милостивый! (ежели ты есть!)               
Ты хлеб насущный даждь нам днесь,
Прошу тебя, коль это в твоей власти
И в силах, Боже, твоей святости,
Не избавляй меня от хвори иль напасти,
От человеческой избавь меня предвзятости».
Молчанье Бога долго длилось.
Я ж с трепетом решенья его ждал,
Стучала кровь в висках, и сердце колотилось,
Но Бог моим молитвам всё же внял.
Подумал Бог, и, пожевав губами,
Наморщил лоб, затылок почесал,
И человечьими душевными словами,
Слегка помедлив, вот что мне сказал:
«Ты, человек, увы, моё созданье
(Хоть и не знаю  я, зачем тебя создал),
Ты — экстремист, как и твоё желанье
Познать всё то, что сам я не познал.
Тебе  лишь кажется, что, устранив предвзятость,
Ты сможешь видеть всё таким, как  есть,
Но так как ты поверил в мою святость,               
Смогу я оказать тебе такую честь.
И  знай, коль ты предвзятости лишишься,
То, я прошу тебя меня понять,               
Из человека в нечто превратишься,
Что ни постичь нельзя, ни описать.
Поверь, жить без предвзятости нельзя,
И даже я, хоть Бог я и хоть свят,
Не в силах отказаться от себя,
И хоть по-божеси, но всё-таки предвзят.
Добавлю: всё предвзято в мире,
Предвзяты Солнце, звёзды и Земля,
И даже атомы предвзяты, что в эфире,
Твоя предвзятость — это твоё «Я».
Коль не преемлешь ты предвзятость человечью,
А без предвзятости совсем, увы, нельзя,
Тебе в замен я дать могу овечью,
Но за последствия пеняй лишь на себя.
Ведь с ней ты будешь, коль тебе охота,
Смотреть на мир, отринув своё «Я»,
Иль как баран на новые ворота
Согласно с сущностью животнобытия».
Я весь похолодел и понял — слишком рано
Похоронить я захотел себя,
Не льстила всё-таки мне в жизни роль барана
И шанс лишиться человекобытия.
Тут мой черёд пришёл чесать затылок..
Я к Богу обратился и сказал:
«В желании своём я был излишне пылок 
И,  каюсь, Боже, малость перебрал,               
Уверен я теперь, о Боже, что ты есть.
И я молю тебя, взываю к твоей святости,
Ты снизойди ко мне и окажи мне честь
И не лишай меня моей предвзятости».