Изоляцию сдирая...

Изоляцию сдирая с кабеля
Нерва, сердце оставляю голое.
Грусть под веком закачалась капелькой,
Тонкой ниточкой прорезав горло мне.

Но, конечно же, улыбка милая,
Пусть клыкастая и чуть фальшивая,
И прохожий тоже через силу мне
Улыбается - и также шИроко,

ШирокО... ну, в общем, неестественно.
Только что он наступил на гвоздь ногой,
В столб один четыре раза треснулся,
Да ещё и тёща едет в гости вдруг.

Вот вторая - тоже улыбается.
Два фингала за очками тёмными,
От проблем всех ну хоть в усыпальницу,
Плюс ещё каблук и ноготь сломаны.

Тормознула, на скамейку рухнула,
Слышу всхлипы чьи-то сквозь хихиканье,
Взгляды-крики: "Ну же... слышишь... руку дай...".
Кто-то плачет, прикрываясь книгою.

А за деревом фигурка тонкая.
Там Кассандрова реинкарнация,
Сжала нервно чёрный телефон в руке,
По стволу стуча неслышно пальцами.

Говорит о чём-то - тихо, сбивчиво.
Взгляд сапфирный не сухой - иссушенный.
Маска мимики совсем обычная.
Взгляд кричит: "Ну хоть разок послушай же!"

Дрожь истерзанного сердца голого
По плечам - сейчас согнутся, хрупкие...
Запрокинула на спинку голову,
Слыша чётко, как ответил в трубку ей

Муж - спокойно, чересчур уж ласково:
"Знаешь, милая, я верю фактам лишь.
Я не буду отменять дела свои
Из-за граней твоего характера".