Мечта Сатаниста, Печаль Экзорциста

Эпоха костров громко в лету минуя,
Оставила отзвук на осколках своих.
В день казни последней о  Алилуя,
Бесплодая дева жизнь дала для двоих.
Шли годы тихо, церковь утихала,
Народ не видел больше Люцифера в каждом.
И вера одного из братьев крепчала,
Ну а другой хотел осадою брать вражьи башни.
Чуть-чуть пострарше и умнее они стали,
Меняясь прямо на друг у друга глазах.
Один просит отца о крестике хотя б из стали,
Другой котенка мучает с улыбкой на устах.
Вот им уже шестнадцать завтра,
И братья в предвкушении разном совершенно.
Один спать, сил набираться для жатвы,
Другой через окно к соседской девчонке мгновенно.
Две половины целого, как мир и битва,
Мишень и стрелы в неё что целят.
У одного всегда в душе молитва,
Другой в себя лишь только верит.   
Еще немного времени проходит,
Пути родных братьев расходятся врось.
Один послушником в храм уходит,
Другой в себя и над безумьем всколзь.
Уже монахом верным первый стал,
Как замечать начал то что не видно глазу.
На первых порах Думал - болен, устал,
Ведь в зеркалах ада живую видел заразу.
Второй все больше в себя погружаясь,
Озлобился на весь казалось белый свет.
И в библиотеки старой подвалы спускаясь,
Отыскал демонологии сборник древних лет.
Один уже давно священик  уважаймый,
И то что проклятием виделось раньше нечистым.
Лишь новый этап к просвещенью желаймый,
Теперь он бесстрашным стал экзорцистом.
Второго успех это злоба власть,
Он сам лично собрал тайный орден Ада.
В его глазах огонь и страсть,
Стать величайшим  Сатанистом вот награда.
И люди одержимо начали сходить сума,
Безумием почти уже весь город полон.
Два брата, но все таки одна судьба,
Пусть свет несет один, другой же злобой скован.
Изгнанья ритуалы спокойствие вернули вскоре,
Священно служитель вздохнул лишь устало.
На улицы вышли странные люди неся с собой горе,
Все это часть сектантского плана.
Огонь вокруг храма кругом внезапно,
Три сотни фигур в балахонах златых.
Выходящим из храма пути нет обратно,
А впереди мечи и смерть в проклятиях злых.
И грянул гром средь неба ночьного,
И кровь беззащитных полилась.
Возмездие за век костра и произвола,
За лжесвятые мотивы помыслов и грязь.
Не нарушая смертной заповеди вышел Экзорцист,
Без оружья в руках, но со святой молитвой.
От оскорбления такого в ярости на него Сатанист,
Ринулся, не признав родного лица в страсти битвы.
И с хрустом меч проткнул, святую уже, плоть,
А в спину одержимого копье защитника храма вонзилось.
В предсмертной агонии явился первому господь,
Второму же лишь сомнительная диавола милость...