Часть 3

3.

- О-о-о-о. – зевнул я.
- Вставай, уже без пятнадцати семь. – это была мама.
- Ага. – ответил спросонок я. Голова болезненно трещала, и деваться от этого было некуда. Я пересилил себя, встал, переваливаясь с ноги на ногу, с постели. В потёмках нашёл анальгин, пошёл на кухню, даже не включив свет, и запил его водой.
      Посмотрел на часы, ещё не вспомнив что произошло этой ночью. Было действительно без пятнадцати семь утра. Надо было собираться в школу. «Как неохота сегодня идти на уроки, я почти не спал.» - промелькнуло в голове.
- Стоп. – подумал я – Ночью…точно, вспомнил! Как можно было такое забыть!
      Хотя я проспал всего два часа, но теперь, вспомнив всё, я рвался на занятия, только бы скорее увидеть Макса. Врезаясь в косяки дверей, спотыкаясь об табуретку, я добрёл до двери.
- Надо включить свет! – произнёс я себе под нос так, будто был совсем пьяный. Протянув руку к выключателю, я открыл дверь и плавным движением руки нажал на него. Загорелся яркий, режущий глаза, свет.
      Я жил в частном доме, поэтому в туалет пришлось идти через весь двор. Но меня это совсем не смущало. Я наоборот любил этот дом, и терпеть не мог жить в квартирах. Здесь меня окружала красота, свежий воздух,  к тому же рядом расположилась поляна (парк) с пятидесятилетними деревьями. Я любил природу, и нестерпимо рвался к ней всей душой, поэтому жизнь в квартире показалась бы мне камерой смертников, камерой пыток, как угодно, но меня никакими богатствами мира невозможно было туда затащить.
      Я пересёк двор, открыл дверь туалета, и с большим удовольствием, с улыбкой на лице и блаженными вздохами сделал то, о чём в книгах не принято упоминать. Хых, многие из вас, наверное, подумают о чём то другом, нежели о том, что я имел ввиду. Ну что ж, пусть каждый представит то, чем ему приятнее всего заниматься по утрам.
      Выходя из туалета, я подумал о том что нынче стало рано темнеть, и вскоре я буду просыпаться и идти в школу в потёмках.
      Да, ещё надо паспорт получить, мне ведь уже исполнилось восемнадцать, а за паспортом так и не удосужился прогуляться. Какая морока: стоять в очередях по пол дня, бегать, собирать бумажки и справки, платить туда – платить сюда, как будто я получаю не паспорт гражданина страны, где родился и вырос, а оформляю гражданство совсем чужой для меня страны. Бюрократия! А я гражданин! Всегда им был и останусь! Я гражданин нашей огромной и необъятной планеты! Чёрт, как хорошо было бы, если взять и отменить все границы, и создать некое подобие Евросоюза на территории всей планеты. Я даже название придумал – ГОНГ, то есть Глобальное Объединение Независимых Государств. Я в сердцах плюнул на бетонную дорожку, тянущуюся через весь двор. Люди слишком глупы для этого и слишком эгоистичны.
      Я зашёл в дом, в комнату, и взяв учебники с одеждой, пошёл на кухню. Налив себе кружку горячего кофе, зажав в зубах тлеющую сигарету, протяжно и глубоко затянувшись успокаивающим дымом, задумался. Домой я пришёл около пяти часов утра. Мамы дома не было – она уходила на день рождения к подруге. Когда пришла – не знаю, но самое главное что о моём ночном приключении она не подозревала. Замечательно. Ей это и не к чему.
      Раньше я не видел ничего плохого в том, чтоб мои знания передавались кому – то ещё. Но вскоре я на собственном примере понял, что за каждую истину неминуемо следует расплата. Жестокая расплата. Подобная плата не миновала и меня, когда эта ведьма, пользуясь нашими с Максимом знаниями, с радостью предоставляемыми ей, начала насылать на меня свои чары. Чем руководствовалась она, когда посредством этих тайн начала некачественно влиять на наше с Максимом здоровье – я не знаю. Должно быть, чтоб не осталось никого, кто мог хоть как нибудь ей препятствовать. Я только знаю, что здоровье наше резко пошатнулось, и мы медленно, но верно умирали. А врачи никак не могли обнаружить причины резкого упадка жизненных сил. Я вспомнил её взгляд, и меня передёрнуло. О, её дьявольские глаза… Я с трудом могу теперь глядеть в эту чёрную бездну – мне кажется, что если я заострю хоть на несколько секунд свой взор на этом озере тёмных фантазий, то меня непременно туда затянет и я уже не выберусь.
      Чёрт, как ей всё удаётся! Что она не захочет – всё получается. Помню она со своим парнем поругалась, да крикнула ему вслед: не сломай себе что нибудь! На следующий день он попадает под машину, еле выкарабкался с того света. Помню когда на дискотеке она попросила ди – джея поставить её любимую музыку (я и не знаю даже что за мелодия её интересовала), а он её в вежливой форме послал туда, откуда не возвращаются. Когда мы курить выходили – она от злости красная была, и вымолвила: «чтоб у него аппаратура вся полетела!» И что вы думаете – через пять минут мы вошли обратно, а на танц – поле творилось что то невообразимое: Этот ди – джей стоял над разорванными в клочья колонками, над аппаратурой, из которой торчали искрящиеся провода. Всё кругом искрилось, даже иллюминация, а парни и девушки, что пришли расслабиться, с шокированными взглядами переминались с ноги на ногу. Тогда всё сослали на сильный перепад напряжения, но я то знал в чём причина. И это только два случая. А сколько у неё их было! По мелочи, и более серьёзные – даже вспоминая всё это, становится не по себе.
      Да, несомненно, в неё есть какая то скрытая, неосознанная, неконтролируемая сила. Она ещё до конца не осознала, что в ней таится. Но в том то и дело! Мне необходимо сделать так, чтоб эта сила никогда не проявилась настолько, чтоб она могла её контролировать. Иначе… Иначе будет плохо. Как она мне однажды сказала: «если мне принесут заклинания и ритуалы тьмы, я всех врагов начну убирать со своей дороги.» И первый её враг – это я. Она знает, что как бы не старалась завлечь меня в свои сети – я продолжу с ней бороться во что бы то ни стало!
      Когда два дня назад ей принесли эти заклинания – я понял, что времени осталось мало, и мне пришлось прибегнуть к одному из этих тёмных ритуалов. Тогда мы с Максимом и решились пойти на это, ведь рано или поздно, несмотря на нашу дружбу, она всё равно должна будет ликвидировать обоих, потому как только мы способны противостоять её несбывшимся планам. А теперь, с появлением сатанинских трактатов, опасность возрастала с каждым часом.
- Чёрт, голова всё ещё болит. – произнёс я шепотом.
      Да, а как она мне рассказывала о своей пра – пра – бабушке. Та была потомственной ведьмой. Поэтому и она стала такой же, и у неё есть силы… Чёрт, и какие силы! Но у нас с Максимом – знания. И с сегодняшней ночи – возможности. Хорошие возможности. Кому то там наверху явно не по душе стало существование нашего врага, и кто то очень могущественный решил помочь нам в нашей борьбе. Ну что ж, теперь – я принимаю бой!
- Вот, чёрт! Уже половина восьмого!
      Я быстро умылся, оделся, схватил пакет с учебниками, пачку сигарет, и молнией выскочил из дома. Вышел на ровный, гладкий асфальт, закурил – о боже, как я люблю по утру выкурить хорошую сигарету – и пошёл по направлению к школе. По дороге, как я не старался подавить, меня не оставляли воспоминания:
      Как всё хорошо складывалось, когда я в десятом классе перешёл в эту старенькую школу. Помню, как я первый раз остался вместе с Максимом у Светланы Юрьевны – учителя физики, как меня просто приворожили те «детские» разговоры о Нострадамусе, реинкорнации, о душе, медитации, о поисках Бога. Как я шёл вместе с ним по одной дороге, получал своё духовное развитие, догнал Макса в этом аспекте, и уже к концу десятого класса шёл с ним нога в ногу. Мы были как братья, как огонь и дым… Пока на нашей дороге не встала эта ведьма, вначале казавшаяся безобидной, но потом… Сначала она отняла у меня брата, потом развела нас по разным дорогам, увлекая его за собой в ничто и в никуда, а после, и вовсе превратила Макса в своего раба. Было большой удачей с моей стороны, что я уговорил его на вчерашнее ночное приключение.
      Но был ли он рабом? Я сомневаюсь. Он её, кажется, в некотором роде использовал, хотя и осознавал неразрывно связанную свою и её судьбу. Но он всегда был готов ей противостоять. Но до сего дня это было ни к чему, а теперь в самый раз.
      Вообще, одиннадцатый класс начался с весьма странно развёртывающихся событий: ужасные сны Максима об алтаре, о ней, о крови, о судьбе, о неизвестных знаках. Дальше было хуже. Многим из класса снились совершенно одинаковые сны о них, и не было в этих снах ничего хорошего. Вот тогда я и стал всерьёз задумываться о приближающейся опасности.
      Но есть одна странная вещь. Максим знал всё, я тоже знал многое. Но как я, так и он не знаем о моей роли в этой игре. Я и сейчас не знаю. Может её вообще не существует? Вполне может быть и так, но мне иногда кажется, что я – совершенно непредвиденное и случайное обстоятельство. Подобно палке, вставленной в колесо велосипеда, мчащегося на полном ходу.
      Я не заметил, как подошёл к школе. Вся дорога показалась мимолётной. Поднимаясь по узким ступенькам крыльца, я столкнулся с Михаилом. Это был очень весёлый человек, мой одноклассник. Он перешёл в нашу школу через два месяца после меня. Парень, лет шестнадцати – семнадцати, волосы тёмные, спортивного телосложения, ростом с Макса, глаза голубые. По жизни очень интересная личность. На любую шутку найдёт сотню ответов и поведает с десяток умозаключений. Он вообще был очень таинственным. Давно хотел переключить его на свою сторону, предоставив ему необходимый объём знаний, чтоб заинтересовать его, но решил не делать этого по одной простой причине – боялся, что и с ним может произойти нечто ужасное, что произошло со мной. Боялся, что ему, этому прекрасному человеку, придётся так же, как и мне, расплачиваться за свои знания.
- Здорово, Миха!
- Привет. – ответил он.
      Мы обменялись рукопожатием, от которого у меня возникло странное чувство чего то родного.
- Чё стоишь? – спросил я немного хриплым голосом.
- Да жду кого нибудь. Делать нечего, одна каша в голове.
- Знал бы ты какая у меня каша.
- Знаю. У тебя всё та же – прекрасные гурии и драгоценное вино.
- Если бы… Если бы так было, то я валялся бы сейчас в кровати пышногрудой девственницы, и потягивал из бутылки шампанское.
- А не поперхнулся бы: шампанское, с девственницей, да ещё и пышногрудой?
- Да, – согласился я – ты прав, немного переборщил. – я улыбнулся.
      Присев рядом с Михаилом, я подумал о моём огне. Не погас ли он? Собрав всю ненависть и любовь, все свои чувства, я сфокусировался на ветке. Ура! Она моментально сгорела, от чего по всему телу прокатилась волна облегчения. Я оглянулся: вроде бы никто этого не заметил.
- Да, кстати, - подумал я – а почему огонь? Да чёрт его знает, если честно. Огонь – символ чего? Огонь – символ очищения… Да, точно – так оно и есть, очищающий огонь… Но кого он должен очистить – меня или моих врагов? Ладно, не буду голову ломать, всё равно сейчас ответа нет. Может быть, позже появиться.
- Лёха. – перебил мои мысли Михаил – Смотри, какая симпатичная девушка!
- Где!?
      Я повернулся и увидел Юлю – подругу нашей ведьмочки. Это был ангел! Она тоже училась с нами в одном классе, и я давно приглядывался к ней, потом влюбился, но всё оставалось на своих местах.
      Это был действительно ангел. Прекрасная, чистая душа, без грязи и ненависти, наполненная сплошной любовью.
- Привет, Лёха! – протяжно и шутливо поздоровалась она – Привет, Мишка!
- Привет. – промычали мы вместе.
- Как дела? – задал я привычный и уже до чёртиков надоевший вопрос.
- Пока не родила.
- А что, уже скоро, срок подходит? – спросил Михаил
- Сплюнь.
- Прям на пол? Это же не культурно!
- А ты в карман к себе тогда. – поддержал я.
- Не, нельзя. – уныло ответил Михаил – У меня мама карманы проверяет.
      Вокруг раздались смешки. То были мои одноклассники, которые уже успели подтянуться к началу занятий, и с которыми я не успевал здороваться.
      Максима до сих пор не было, как, в прочем, и нашей ведьмы – Леночки. Мы постояли ещё минут пять, а потом дружной толпой зашагали в класс… Кроме меня и бывшей девушки моего хорошего друга Дмитрия Шутова. Звали эту очень красивую и добрую девушку Юлей Семёновой. Она подошла и поздоровалась. Я ответил ей тем же.
- Алёша, ты чего в школу не заходишь?
- Максима жду.
- Ба, а что ты такой не выспавшийся? Уж никак с девушкой всю ночь провалялся?
- Да нет, Юленька, ты что! – с юмором ответил я – Как можно!? Я джентльмен, и не могу позволить себе столь откровенные вольности. Хотя… Если бы этим человеком была ты, тогда без разговоров, я бы и сегодня не пришёл не в какую школу, а остался с тобой на мягонькой постели, под твоим нежным, пристальным взглядом…
- О – хо – хо! Ты сейчас мурлыкать начнёшь. Губёнку закатай, а то уже вон пол подметает! Меня ему подавай!
- А что, ты такая неповторимая?
- Не видно что ли?
- Да нет, наоборот, всё видно!
- Что видно? Где!?
- Да вон, застегни… - я указал пальцем на её грудь. Она опустила взгляд, чтоб убедиться, и в этот момент я щёлкнул пальцами по её замечательному носику – А зайчика за испуг! – я улыбнулся.
- Ах ты, засранец! Любишь надо мной издеваться, да?
- Есть немного. – я взял её правую руку, поднёс к своим губам, чуть наклонившись, и нежно поцеловал – Прошу вашего великодушного прощения, сударыня. Я порою бываю очень несдержанным.
- Конечно же я вас прощаю, сударь. Но впредь имейте привычку сдерживать себя.
- Как прикажите, Ваша светлость. – с почтением вымолвил я и слегка поклонился.
- Ловелас!
      Мы вместе засмеялись, я обнял её за плечи:
- Ну что, мир между нашими великими империями?
- Конечно! Между нами не может быть войны!
      Я иногда думал о Семёновой, и всегда жалел, что не стал таким как она: приветливым и добрым. Изучая все эти никому не нужные книги, всю эту религию и эзотерику, я совсем забыл что я ещё и человек. Обычный человек, которому необходимы простые человеческие истины: любовь, нежность, счастье. Постояв так, обнявшись с Юлей Семёновой, с пол минуты, я напомнил ей:
- Тебе уже пора на занятия.
- Да, я пойду, Алёша.
      Она грациозной походкой летящего лебедя скрылась за дверью школьного крыльца. « Как же она хороша». – подумал я с блаженными мыслями. В моём кармане лежала пачка любимых сигарет. Достав одну, я вдохнул привычный, так возбуждающий мысли, запах табака  и вкус дыма.
- А вот и Макс. – прошептал я.
      Он шёл вдалеке, по знакомой мне бетонной дорожке. Его сразу можно было узнать по какой то слегка дёрганой походке: как будто он хочет взлететь, и резко тянет свой организм вверх, но потом, вспомнив, что у него нет крыльев, безысходно падает. Хотя теперь всё иначе. Пусть крыльев у него и нет, но взлететь он в состоянии.
      Я ещё издалека поприветствовал его поднятой рукой.
- Здорово, Макс.
- Привет.
- Пошли в школу, я уже докурил.
- Пойдём
Мы направились к двери.
- А твой огонь ещё горит? – спросил Максим
- Да, Гагарин! – ответил я.