Я певучих созвучий летучий голландец...

Я певучих созвучий летучий голландец –
их команда для мира давно умерла…
Кто поверит, что в трюмах дремучего сердца,
пребывает нетленной она?

Я над миром не вею –
и соли
и крови
его гибельных вечно
морей,
мне отпущено волею
Божьей сполна –
для Любови,
средь зла,
человечной.

Ранец мой допотопный, вне школьных дверей,
до ковчега разбух, вместе с Ноем вблизи Арарата,
вынимаю из клювов, улыбкой разжатых,
зной грядущий, Кедроном вспоённых ветвей…

И московской квартиры, в голодном, холодном девятнадцатом, морок,
развеянный Гердой, над Каем склонённой
и Мариной склонённой над белым листком –
мне знаком.

Иппокрены струя, через ржавчину крови засохшей,
струясь вдоль чугунных, стальнеющих былью, ничем не поросшей,
притихших зловеще и булькающих исподтишка, батарей,
под пыль, осыпаемую крыльями моли –
дарует мне волю.

И ветер –
не ворог,
но Вертер
окно распахнувший предсмертно –
поёт о любви – не о смерти.

И мчится кораблик, расставшись с коробкой, пропахшей головками серными, снова,
над миром, что вечно ограблен, в сознании предавших Слово,
и пробкой изъеденной йодом, плоть уступает дорогу душе
и Родина может вполне уместиться в дорожном мешке, что духом зовётся.

Мне славно,
мне радостно,
мне неизбывно поётся –
в обжитом страданьем моим не заёмным
в страдательном, общем, к единственной выси всегда устремлённом,
шесть крыльев имеющем, прозябающем вдохновеньем, нетленным
над тропами свято почтёнными, в русском, всемирном, в созвучном
всем песнопениям лучшим, в певучем, в дремучем, в не гибнущем
в море горя горючем, в Божественном, в вечно живом, падеже.

2007