На Елагином острове

            Медленно идем по затемненной аллее парка, вдыхая горько-прелый запах осени. Под ногами шорох  опавших листьев. В это время года парк удивительно красив яркими осенними красками. Это как красота зрелой женщины, которая с любовью расцветает поздней и пронзительной красотой.  И ты внезапно останавливаешься, очарованный ею.  Как и почему ты раньше не видел этих серых с солнечным венчиком глаз, таких близких и ждущих губ? Нужно торопиться понять и почувствовать эту красоту: коротка человеческая жизнь. Вот и осенние краски радуют сердце до первого мороза. Завтра ударит, посеребрит землю и поблекнет их красота. Снова голая сухая ветка будет уныло стучать в твое окно на холодном ветру.
        Но сегодня теплый осенний день, и все напоминает нам о молодости, о первой влюбленности. Вековые дубы и хороводы лиственниц, узкие дорожки, где пройти можно только совсем рядом. Те же скамейки в уединенных аллеях, и тихие заводи заросших прудов, серебристый Финский залив на Западной стрелке со статуями сторожевых львов и качающиеся паруса Яхт-клуба. Как и много лет назад, ощущаю в своей руке тепло твоей ладони. Наше любимое место возле четвертого южного пруда, у мраморной статуи отдыхающего Геракла. Это итальянская копия работы Геликона начала XIX века. Осторожно трогаю его крутые каменные мышцы. Время и люди не щадили его. Ему оторвали пальцы на левой руке и другое, еще более сильно понравившееся. Но и такой Геракл остается всеобщим предметом любви, о чем говорят многочисленные надписи: “Котик, я безумно люблю тебя” и прочие... Рядом пожелтевшие стройные  лиственницы: так и стоят обнявшись ветвями, словно три грации (хариты). Они живое воплощение их символов: Добродетели, Красоты и Любви.
         В Петербурге с давних пор, еще с пушкинских  времен, это место называлось “Острова”. Это понятие включало три острова: Крестовский, Каменный и Елагин. Самый северный из островов – Елагин. Он последний из них, кого не тронуло бурно развивающиеся строительство. Остров сохранил тихую первозданную прелесть, став излюбленным местом отдыха, вдохновляя поэтов и художников своими пейзажами. На нем раскинулся уникальный  Елагиноостровский дворцово-парковый ансамбль знаменитого Карла Росси. Сохранилась  планировка в английском пейзажном стиле, система из девяти соединенных рукотворных прудов.
           Можно легко представить, как рядом, на Каменном острове стояли лотки с квасом, мочеными ягодами и брусничной водой. Брусничная вода хорошо утоляла жажду. Помните, в “Евгении Онегине”: “Боюсь, брусничная вода мне б не наделала вреда.” На Елагином по дорожкам прогуливались дамы в невероятного фасона шляпах, рядом господа в плоских канотье и офицеры в мундирах. Особый блеск острову придавали кавалергарды. Они стояли рядом, в Новой Деревне. При Николае Павловиче шефом Кавалергардского полка была императрица Александра Федоровна. В Елагинском дворце устраивались балы и приемы, на Масляном лугу – парады кавалергардов. 5 сентября здесь отмечался полковой праздник – день святых Захария и Елизаветы. Служился молебен. Затем императрица, в мундире шефа полка, поздравляла кавалергардов с праздником и угощала обедом солдат. В своих воспоминаниях граф А.А.Игнатьев пишет: ”Умение выпить десяток стопок шампанского в офицерской артели было обязательным для кавалергарда. Таков был негласный экзамен для молодых – надо было пить стопки залпом до дна и оставаться в полном порядке”. Вечером офицеры полка устраивали в честь государыни серенаду. Зажигалась иллюминация, играл оркестр. Праздник завершался цыганскими плясками и пышным фейерверком.
             Потом это место ленинградцы любовно прозвали "Цыпочкой". Туда  приходили сдавать нормы ГТО, посещать с целью знакомства танцплощадки и, конечно, кататься на лодках. Детей во все времена сюда привлекали интересные аттракционы.
             С тех пор минуло уже много лет. Исчезла в парке гипсовая "девушка с веслом", а сдача норм ГТО перестала быть актуальной. Парк на Елагином острове, этот удивительный уголок в центре Петербурга, продолжал сохранять для нас свой лирический и романтический образ. Он неразрывно сливался с городом как и его главные  символы: белые ночи и гранитные берега Невы. Старенький питерский трамвай привычно увозил нас все дальше. Только, что-то изменилось в этот день, мы опять стали ближе друг другу. Это было возвращением нашей молодости...