Часть 2

2.

      Глаза наши были закрыты, когда мы произносили слова.
- Блуждающий дух странников, явись к нам!
Дух мрачной планеты Сатурн,
Ниниб, я заклинаю тебя вспомнить!
      Наши голоса чётко отражались в таинственной глуши леса. Я не знаю о чём тогда думал Максим – наверное, верил в это, но вот я всей душой проникал в каждое слово.
- Как желтеют и опадают осенние листья –
Только ты определяешь их срок!
Как змея встречается с мангустой –
Только ты определяешь исход их поединка!
Как добыча попадает в капкан –
Только ты определяешь её участь!
Властелин тёмных путей, вспомни!
Моя жизнь долга и долог путь,
Свидетельство тому – таблицы судеб
В руках у бога Нинурты!
      Мы стояли с закрытыми глазами, но даже так мы чувствовали, что от костра уже не исходило тепла, и свет тоже перестал существовать. «Значит, костёр уже погас» - подумал я, зная что и Максим заметил это.
- Владыка, так определи победителя!
Пускай нечестивцу вернётся его колдовство,
Содеянное на воске или без воска!
Пускай нечестивцу вернётся его колдовство,
Содеянное с верёвкой или без верёвки!
Пускай нечестивцу вернётся его колдовство,
Содеянное с кровью или без крови!
Ниниб, все тайны ведомы тебе,
Властелин подземелья и тёмных путей, вспомни!
Когда Ниниб – владыка смерти и умирания,
Отправит моего врага по дороге мёртвых,
Возрадуются друзья и возликуют возлюбленные!
Когда придут к врагу законы подземного и поднебесного миров,
Истощится над ним воля света и тьмы!
Да будет так во имя завета тёмных и светлых ангелов!
Да будет так во имя завета Всевышнего и Дьявола!
Да будет так во имя хранителя этих заветов – Ниниба!

      Мы простояли с закрытыми глазами ещё пол минуты, не издавая не звука, принимая на себя энергию леса, неба, ветра, земли – как мы это могли. Потом я открыл глаза. Максим всё ещё стоял в изначальном положении. Через несколько секунд он тоже открыл глаза. Было немного жутковато в этой полнейшей тишине, в темноте посреди леса, даже костёр погас – лишь от мерцания углей мы могли кое как видеть лица друг друга.
      Я вытащил из правого кармана своей кожаной куртки коробок со спичками. Открыл его, зажёг одну из спичек и кинул перед собой. Руновский знак заполыхал ярким пламенем, которое с таинственной грацией распространялось от моих ног к ногам Максима и к третьей, пустующей конечности защиты. Пламя переливалось, играло в порывах ветра, чуть касаясь наших ног.
      Мы стояли, задумавшись, и наблюдая как сгорает листок с заклинанием – наш завет и наша печать. Огонь не утихал, а горел с ещё большей силой, освещая всё вокруг, вырисовывая старинный, вобравший в себя так много времени и знаний, знак вечности. Мы молчали…
      За моим ухом всё так же торчала сигарета «Петр 1». Я взял её, закурил, и вдыхая аромат пьянящего дыма, задумался о законах света и тьмы.
      «Как они непонятны. – думал я – Пойдёшь по дороге тьмы – не найдёшь любви. Пойдёшь по дороге света – не познаешь истину… Я думаю, что нельзя  познать истины, не окунувшись в омут любви, нельзя понять любовь, не докопавшись до истины. Нельзя познать Бога, не коснувшись Дьявола, как нельзя познать Дьявола, не впустив вглубь себя Бога. Свершается всегда то, чего не ждёшь, но что предначертано тебе. Кем? Чем? А чёрт его знает… Возможно самой жизнью… А возможно и смертью..? Смерть! Кто ты такая? Прародительница жизни, путь к утраченным знаниям или путь к потере человеком всего: его измерений, его души и духа, тела и мыслей, будущего и настоящего, любви и истины, мечтаний и снов? А может быть ты - …»
- Уроды, лежать! Живо!
      Мои размышления оборвали два мужика, лет двадцати пяти, одетые в ментовскую форму. Я заметил, что бензин почти прогорел и уже не так сильно освещал поляну, поэтому как и их, так и наши лица были плохо видны. Я хотел бежать… Но что то меня остановило. И вдруг откуда не возьмись, на меня нахлынул поток ненависти, подкреплённый тем более недавним происшествием, когда менты мне просто так разбили бутылку о голову – они же не привыкли ничего выяснять, они сначала делают, а потом только осознают что именно. В тот вечер я сильно ругался внутри себя. Но сейчас… Сейчас происходило нечто странное со мной, как будто это говорил не я, а кто то другой, проникший из тени леса в мою душу:
- Идите отсюда, - кричал я яростным голосом – покиньте сию святую обитель. Бегите, пока есть куда бежать. Близок уже тот день, когда все дороги сокроются от вашего лика, все выходы будут замурованы, вода превратиться в лёд, земля – в камень, огонь – в едкий дым, волк – в оборотня, тьма столкнётся с тьмою, свет со светом, человек с человеком. Реки разольются в моря, озёра иссохнут, из болот поднимется смрад, лава подземная и лава поднебесная сольются в едином потоке, чтобы покарать нечестивых. Тогда пути назад не будет. Бегите, покуда можете…
      Я ещё никогда ни у кого не видел подобного выражения лица. Они явно не ожидали такого. Они стояли с широко раскрытыми ртами и глазами, не в силах пошевелиться. Они были ошарашены. Впрочем, я был не менее озадачен. Теперь я точно знал, что эти слова вырвались из меня не по моей доброй воле. Меня обуял ужас не меньше чем этих двоих несчастных – удивление. Я не знал почему они до сих пор стояли как вкопанные и слушали. Но как только я об этом подумал – удивление с их лиц схлынуло, сменившись отчаянной злостью и обидой. А обиженные менты – вещь страшная. Выхватив резиновые дубинки, они ринулись ко мне.
- Сейчас я тебе покажу твой путь, придурок! – выкрикнул яростным голосом тот, у которого морда была пошире наших двух с Максимом вместе взятых.
      Они уже замахивались над головой дубинками, как я вновь почувствовал что в моё сознание вторгается нечто чуждое, и со звериным рычанием я поднимаю руки до груди, откидываю голову, как будто она и не моя вовсе и я ей не управляю, и понимаю что сейчас и произойдёт то грандиозное, чего я так боялся, когда мы подходили к лесу.
      Моя душа наполнилась вихрем чувств, которые я по началу не мог понять. Но вдруг неожиданно и очень резко это нечто как будто обрубило своё существование во мне, но поток нахлынувших чувств, вышедший из под моего контроля, становился всё сильнее и сильнее… и вот…
      Я, ослеплённый вышедшим из моих пальцев огнём, сидя на коленях, смотрел опустошёнными зрачками куда то вперёд, на убегающих ментов, на превратившееся почти в пепел дерево, на ослеплённого Максима, лежащего рядом с испуганным видом загнанного волка, и мог ещё о чём то думать. О чём? Я не помню…
      - Должно… должно было… я… думал… всё таки случилось. Чёрт, голова… нет… не хочу… отойдите от меня… Нет!!!
      Затем в полутьме леса раздался пронзительный вопль. Я помню его как себя, и себя как его.
- Зачем! А-а-а! – я тяжело дышал – А может быть ты лучше…чем жить с этим…
      Не помню сколько я лежал на траве – десять минут, двадцать, пол часа, но я помню Максима. Он сидел рядом и смотрел в мои глаза… Пустотой – в пустоту…
- Максим?
- …
- Это было?
- Что?
- Не знаю…
- Тогда было.
- Не верю.
- А что было?
- Не…знаю…Почему это всё со мной?
      Но не дождавшись ответа, я подпрыгнул от внезапно открывшейся мысли. Максим тоже встал неторопясь, наблюдая за мной с удивлением.
- Что?
- Максим! – заорал я – Защита… знак. Ты тоже!
- Что тоже? – не понимал он.
- Ну почему же ты меня не понимаешь? – я ликовал – Скопи в себе всю ненависть и любовь, все страхи, всю злобу, всё добро, что в тебе есть, все мечты, все желания, всю тьму и весь свет. А потом выплесни всё это из себя.
      С минуту мы стояли друг против друга. Я затаил дыхание. Вдруг я начал стремительно падать, удаляясь от Максима. Странное ощущение. Но уже через пару мгновений понял, что это не я удаляюсь, а он поднимается надо мной. «Он леветирует!» - с грандиозным восторгом подумал я. Максим висел в воздухе, всего метрах в полутора от земли, и по его лицу было видно что он жутко удивлён. Почему жутко? Ну, висеть в воздухе без страховки, да с непривычки – занятие не из приятных.
- Хватит летать, спускайся!
      Через мгновение после этого предложения он с испуганным воплем свалился прямо на меня всей своей тушей. С высоты в полтора метра мне показалось это занятие не очень то приятным, хоть Максим и был очень худой. Хых, а как ему не быть худым то, если он сидел на раздельном питании. Лицо узкое, волосы стояли торчком, как у меня, брови ярко выражены, телосложение прямо таки костлявое. Ростом он был примерно в метр семьдесят пять – метр семьдесят восемь, в отличие от моего метра и восьмидесяти пяти сантиметров.
- Тебе бы ещё и посадку отработать, - произнёс я, убирая с себя ворчащего Максима – тогда бы ты стал настоящим лётчиком – асом.
- Угу. – пробубнил он, встав на ноги – И лучшим расшибателем мозгов.
      Макс не был в шоке. Да это и понятно – он всегда мечтал о чём то похожем и ждал этого, а я не особо нуждался в подобном. Да и когда мы шли сюда, ни один из нас и не надеялся даже на что то подобное. Мы воспринимали этот поход в лес скорее за небольшое идиотское приключение, но уж никак не за что то реальное – а тут вот ведь как получилось. Стало даже немного боязно. Мне всегда хватало моих мыслей, моей воли и стремлений, а теперь необходимо привыкать и учиться правильно распоряжаться неким мистическим могущественным знанием, так неожиданно свалившимся невесть откуда.
- Ты хоть и не ешь ничего, Максим, но я против тебя мгновение назад был словно моська супротив слона! – пошутил я, поднимаясь с холодной земли.
- Будешь слишком разговорчивый – отправлю на луну!
- А я тебе задницу в полёте поджарю.
      Мы с ним засмеялись истерическим хохотом. С нами такое часто случалось, но никогда ещё в лесу, и в тьму кромешную. Если бы нас сейчас кто то видел – у бедного прохожего осталось бы в памяти ещё надолго ощущение, что он побывал в Карамзинке. Это так в Ульяновске называется больница имени Карамзина, а в Москве – это Кащенко.
- Максим, стой!
- Чего?
Мы прекратили смех.
- А где третий?
- Какой третий?:
- Третий защищённый, который не был на пустом конце знака…
- Стоп, стоп! – запротестовал Максим – А почему ты считаешь, что он должен быть вообще!?
- Должен. Он неразрывная часть цепочки. А в книге было сказано, что если вас услышат свыше, то охранение придёт ко всем оконечностям защитного круга. Если же хоть одна оконечность будет открыта, то сила выйдет через неё и не коснётся никого. Значит есть ещё кто то, кто вмешался в нашу цепочку, хоть и не был рядом, хоть это и противоречит сказанному в книге.
- Может, мы просто не правильно поняли?
- Всё верно, Максим, всё верно… Кто то просто вмешался сегодня ночью, не позволив силе выйти за пределы круга. И этому незнакомцу кто то помог свыше. – я многозначительно направил палец вверх.
- Возможно, ты и прав, но как его найдёшь?
- Его не надо искать. Он сам нас найдёт… Или его с нами кто то нарочито сведёт. Пойдём домой, Максим. Я сегодня что то очень устал.
- Да, ты прав, пойдём.
      И мы неторопливым шагом, каждый думая о чём то своём, направились к воротам парка.