Канарейка и павлин

Шумел тихонько на ветру  весенний лес,
С утра в его театр занавес  открылся. 
На пышной сцене, меж землёю и небес, 
В потоке льющегося света из  чудес 
Сам виртуозный певчий дрозд  явился,
И песню вдохновенную запел. 

В густом и сильном солнечном разливе 
Маэстро соловей подпел ему, как чист   
Их голос, стала песня звУчнее, счастливей,
Перемежаясь новой  гаммой  переливов, 
Звенели  всюду трели, щёлканье и свист.
Во всём лесу запели дружно птицы. 

Слетелись бойкие овсянки и стрижи, 
Чечётки, пеночки, задорные синицы, 
Щеглы, клесты, лазоревки, чижи. 
Их песни слушали еноты и ежи, 
Пришёл сюда же и павлин – царь-птица 
Концерт  послушать, восхищённый звуком. 

Обворожённый славной музыкой такой, 
Невозмутимо он стоглазым веером 
Раскинул  свой шикарный  яркий  хвост…
Все ахнули,  и  вмиг безмолвия покой 
Возник в лесном театре, только клёст 
Спросил павлина, что же спеть ему? 

- Такую музыку хочу я дома слушать, - 
Сказал павлин, блестя обворожительным хвостом. 
- Всё очень мило, звучно, но когда  потом, 
Придя домой, в ночи  мне станет скучно, 
Хотел бы слушать ласковые трели я. 
- Тогда возьмите  жаворонка или соловья.

- Нет, нет! Моя жар-птица!  Только я
Спою тебе милее соловья, - 
Тут канарейка с дерева спустилась, 
Повергнутая страшной красотой, 
Богатством и изящностью хвоста, 
К павлину в дом без робости просилась. 

-  Их песни примитивны и просты, 
Поют они по-старому, без формы, 
А щёлканья без ритма их пусты, 
Не знают правил, тонкостей и нормы. 
К тому же, я – заморская певица, 
С Канарских островов привезена. 

Павлин взял канарейку в дом  к себе. 
Недолго наслаждался он талантом, 
Узнал, что в канарейкиной  судьбе 
Нет знатности  корней  и бриллиантов: 
Из певчих воробьиных, из вьюрков 
Та родом, хоть с Канарских островов привезена. 

И вновь пошёл в лесной театр он,
Чудесной музыкой с отрадой насладиться,
Многообразию такому удивиться,
Не разбираясь, где размер, где тон,
Он  восхищался соловьиным пеньем
Дрозда и жаворонка слушал с упоеньем…

2010г.