О плодородии. Син Глет и его влюбленность

По многочисленным просьбам сеющих доброе и вечное на Стихиру - продолжаем положительную критику. Автор текста: Син Глет. Тот самый. Искать вот тут: http://www.stihi.ru/avtor/singlet
Адрес текста: http://www.stihi.ru/2010/10/19/3590

Сам текст:

1  Влюблённость мне даёт Кураж,
2  Кураж даёт пинка Пегасу,
3  Пегас взлетает на этаж,
4  на крышу —
5  — небо в звёзды красить!

6  Когда Звезда моя взойдёт,
7  умывшись дождевым осадком,
8  Пегас на крыльях принесёт
9  её лучи... все, без остатка!

10 Лучи волью в бутыль Души,
11 - они пузЫристо забродят,
12 И хвост павлином распушив,
13 для новых творческим отродий,
14 рожу!!!
15 Но
16 нету
17 куражу,
18 Пегаса,
19 звездодельной браги...
20 Я на Предмет Любви гляжу
21 с мольбой, надеждой и натягом...

22 Предмет не знает, что она
23 должна зажечь во мне Влюблённость,
24 Душой напиться до пьяна,
25 и телом сделать благосклонность!

26 А я робею ей сказать,
27 авось допрёт сама когда-то...
28 Стихи мне — что детей рожать,
29 зачав от женщины, ребята!

Стихотворение без заглавия, состоит из пяти строф. Две первых и две последних симметрично окольцовывают среднюю, самую длинную (из 12 стихов, однозначно влияние лесенки Маяковского). Но тому платили в газете построчно, лесенка родилась из меркантильных соображений. На Стихиру публикации пока не гонорируются (или я что-то пропустила?), потому сочтем, что третья строфа, кроме как стремлением к большей выразительности  продиктована заботой о визуальном разнообразии для замученного квартетами читателя. Четырехстопные ямбы заставляют вспомнить о Пушкине. Итак, обе наиболее значительные эпохи русской поэзии, Серебряный Век и Век Золотой конструировали этот текст на формальном уровне. Поверьте мне, нас ждет шедевр!

Но дальше, к плану содержания. Тема стара, как мир и рай, и заявлена в первой же строке. Любовь. Точнее, влюбленность. Самый первый, самый термоядерный (из-за выброса гормонов) ее этап. Автор лаконичен и не размазывает розовых слюней, а рвется с места в карьер: "Влюблённость мне даёт Кураж".
Ясно, что экшн, но вот кто что дает? Автомобиль догоняет поезд. Кто кого догоняет? Кольцевая структура чувств-с. Любовь - проистекает из храбрости, храбрость из любви. Таким образом прекрасно передается душевное смятение лирического героя.

Второй и третий стих: "Кураж даёт пинка Пегасу, / Пегас взлетает на этаж" - экшн нарастает. Лексика разговорная, свеже-необычная в любовной поэзии. Становится понятна цепная реакция: Влюбленность - Кураж - Пегас. Кураж - храбрость или смелость по-французски, если мне не изменяет мой французский. Пегас - это, если кто не помнит, античный крылатый конь, домашнее животное муз на Парнасе. В поэзии его полет - устойчивая метафора творческого процесса. Намеком на подобные приятельские отношения с парнасской лошадью лирическое я представляется поэтом. (Что, на мой взгляд, признак честности и здравомыслия. Бывают и другие лирические герои. Кому любовь отшибла, ну, скажем, память. Напр.: "Банька моя, я твой тазик, попка моя, я унитазик" - или как там в популярном некогда шлягере).

Но мы отвлеклись. А Пегас уже на крыше. Чтобы: "небо в звёзды красить!" Звезды (в этот раз) зажигаются силой любви - данного лирического я. Здесь мне опять чудится Маяковский с его "Послушайте, если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно" - цитирую, как помню.

Но не все звезды нарисованы парнокопытным олицетворением поэзии. Одна из них (здесь сквозит, кстати, "гори, гори, моя звезда / лишь ты одна" и т.п. - романс Полонского) должна появиться, если верить герою, самостоятельно: "Звезда моя взойдёт". После того, как примет душ("умывшись дождевым осадком"). Слово "умывшись" вызывает ассоциации свежести, чистоты, благоухания. "Осадок", однако, заставляет думать о вещах менее поэтических: метеорологах и актуальном прогнозе погоды. Что автор острит над собственным поэтическим даром (ср. пинаемого Пегаса), прием расхожий. Но что даже влюбленность им подается в юмористическом ключе, это свежо, как умытая звезда. И так же трогательно. Что за шуткоюмором проглядывают серьезные, глубокие чувства - доказывают оба заключительных стиха данной строфы: "Пегас на крыльях принесёт / её лучи... все, без остатка!" Трудолюбивое животное. На таких обычно пашут.
Здесь главное соблюсти должную меру: ибо они от работы иногда дохнут.

Третья, центральная, строфа, вводит нас в лабораторию алхимика: "Лучи волью в бутыль Души,/ они пузЫристо забродят". Что за золото возникнет в результате подобных химических процессов, думаю, ясно. Словами я его здесь называть не рискую. Не надо лишний раз приземлять любовное стихотворение.
Стихи 12 - 14 продолжают тему алхимии: "И хвост павлином распушив,/для новых творческим отродий,/рожу!!!" Здесь становится явной зооморфная натура лирического я (ср. павлиний хвост), а также сквозит мотив создания гомункулов - излюбленное занятие средневековых ученых. Герой обещает, что ему это удастся естественным путем. Кто-нибудь помнит античную легенду о Гермафродите? Я тоже нет. Но автор с ней, похоже, знаком.
Итак, хмельное питье из звездных лучей вот-вот подвигнет лирическое я на великий подвиг, за который в наши дни полагается Нобелевская премия, но тут!!!

Облом-с. Стихи 15 - 21, отделенные друг от друга многозначительными, в данном контексте даже несколько зловещими паузами: "Но / нету / куражу, / Пегаса, / звездодельной браги...
/ Я на Предмет Любви гляжу / с мольбой, надеждой и натягом..."
Все, что нам втирали в предыдущих 14 строках - не более чем галлюцинация, бред воспаленного сознания. Все? Нет, позвольте уточнить. Исчезли лошадь с крыльями, смелость, неприличное питье кустарного производства. Влюбленность осталась. Более того, переросла в любовь. Звезда, кстати, тоже на месте, и прямо названа Предметом Любви. Героические грезы закончились, перед нами реальность. Вместо куража: робость, атрибутами которой выступают мольба, надежда и натяг. (Что означает последнее в ряду существительное я, честно, не знаю. Так что прошу считать меня в этом тексте матом не ругавшейся.)

После того, как предыдущие иллюзии развеялись, начинают клубиться новые:

Предмет не знает, что она
должна зажечь во мне Влюблённость,
Душой напиться до пьяна,
и телом сделать благосклонность!

Здесь становится окончательно ясно, что Предмет Любви (ПЛ) "я" - женского пола. В настоящем лирического героя ПЛ пассивен. В будущем ему зато отводится активная роль. В заключительном стихе данной строфы даже появляется надежда на скорое выражение чувств посредством постели. Здесь же мотив уже знакомого нам, хм, звезданутого напитка. А влюбленности, оказывается, все-таки еще нет. Она только входит в будущие обязанности ПЛ. Ну, как можно так морочить читателя!

Заключительная строфа: влюбленный герой онемел. Но только в плане совершения любовных признаний. Зато какой у него сочный разговорный язык, когда речь заходит об интеллекте ПЛ: "А я робею ей сказать, / авось допрёт сама когда-то..."
А пока дама сердца, хм, не доперла, герой занимается своими гомункулами: "Стихи мне — что детей рожать, / зачав от женщины, ребята!" Стихотворение заканчивается на поэтологической ноте. Любовь предстает катализатором поэтического творчества. Подобное утверждение-открытие старо как мир и т. д. (ср. выше), но в данном контексте особенно трогательно, так как мужского пола (преимущественно) герой, применяя метафору зачатия, добровольно отказывается от своей роли мужчины, венца творения и патриарха и признает сильным полом  - женщину. Вероятно, чтобы после не передумать, он призывает в свидетели этого своего признания читателей ("ребята!"). Что ж, мы это запомним.