Он молод последней молодостью. Той самой

Он молод последней молодостью. Той самой
в которой можно пока еще продолжать
не считать бутылок, бессонить несколько суток подряд
носить длинный хвост, улыбаться одними глазами, оставлять
девушкам телефоны-сперму-немногочисленные обещанья,
видеть в своем творчестве неоцененный клад и
браться за новое с ожесточеньем солдата:
мир удивлять! Быть, а не просто казаться
и уже не хвататься за сотню идей в квадрате.
Изредка слышать - тикает время, необходимо определяться
хотя б ради женщины с которой всегда искрометен
где точка отсчета-точка G-точка посадки-и-точка прилета
ну и прочее где?  "типа, дом, который есть место для счастья?"
гнездо на току с огромной кроватью и детской в проекте...
Расходы на перестройку террасы, отладку влечений сердца,
каррарская плитка из стройдворпреисподней по смете,
а значит работа: унылый планктон и все то, что есть офис
на завод бы пошел, да уши тех децибелов, увы, не выносят
в закрома бы полез, но там и следа не осталось амбаров,
где столько лет неизвестно откуда бралось задаром
необходимое, чтимое -  всё, чтобы жить маргиналом;
бегать по белу свету, нести свою правду алчущим людям
размазывать кашу событий  по карте будней...
итого потерпи-ка  горлица из высокой девичьей светлицы,
ты скоро получишь искомое - станешь единой его царицей.
Поделишься троном, короной и крестик отдашь нательный,
песенки петь перестанешь, будешь одни колыбельные
веруй и  смейся, мажь тонким маслом ржавеющие петлицы
как в детстве учила твоя работящая мама
пока он все еще молод молодостью той самой,

что похожа на морок, а судьба на паутину
и ожиданье – но это сейчас, а вечность спустя, это время –
осколки его и части, кратко оценишь – счастье.