Ноктюрн

НОКТЮРН

Я в поэтическом экстазе
Жую яишню  с колбасой,
И вдруг ко мне, совсем некстати,
Пришла девица. Я – босой

И за столом, и полуголый…
Она, в стесненье покраснев,
Сказала: - Муза я. С футбола
Пришла к тебе встречать рассвет.

Я, поперхнувшись колбасою,
Промолвил сипло: - Ну, садись…
Ей подтолкнув ногой босою
Мой табурет по кличке «Брысь».

Он был старинно деревянный,
На нём мой кот любил сидеть,
А я с утра лишь в меру пьяный
Хотел в ту ночь с бутылкой бдеть.

Она, потупив очи долу,
Расправив греческий подол,
Присела. Я же полуголый
Спросил её: - Ну как футбол?

С улыбкой девушка сказала,
Подняв зеленые глаза:
- С трибуны что-то я кричала,
Свистела, ну вошла в азарт.

- Но вдруг в эфире уловила
Твои стихи и рифмы ритм –
Я в древней Греции солила
Их в бочках с помощью молитв.

- И вот пришла к тебе я ночью,
А ты один и водку пьёшь…
Возьми в подарок одну бочку –
В ней поэтическая ложь.

- Она зовёт, зовёт и манит
Туда, где высь, где Зевс, Олимп…
Ведь жизнь когда-то в Лету канет,
Другим оставив только нимб.

- Ах, Муза, Муза! Ты красива,
Умна и доброты полна,
Но жизнь, как сивая кобыла,
Как океанская волна –

Нахлынет, по спине ударит
И схлынет, ласково шурша,
Лишь пену в волосах оставит,
В итоге – сед и без гроша.

А Муза, нежно улыбаясь,
Твердила мне какой-то бред
О том, что «нет конца и края,
И жизни нет, и смерти нет.

Душа есть только. В эмпиреях
Ей суждено навечно быть,
Лишь там, богов стихами грея,
Амброзию ты будешь пить».

Я водку пил и слушал вздоры…
От удивленья раскрыл рот –
В меня глядел зеленым взором,
На табуретке сидя,…кот!