Глава третья

                ЗАВИСТЬ.

                Зависть — чувство, возникающее               
                по отношению к тем, кто обладает         
                чем-либо(материальным или
                нематериальным), чем хочет
                обладать завидующий, но не обладает.


                Грубым дается радость,
                Нежным дается печаль.
                Мне ничего не надо,
                Мне никого не жаль.

                Жаль мне себя немного,
                Жалко бездомных собак.
                Эта прямая дорога
                Меня привела в кабак...
                И дальше...
                Я уж готов... Я робкий...
                Глянь на бутылок рать!
                Я собираю пробки —
                Душу мою затыкать.

   Именно так когда-то писал Сергей Есенин. Вот и я сидел сейчас в каком-то баре и заливал свои глаза и душу коньяком.. Да, душа болела, плакала... Казалось, что кто-то ее просто вздернул на веревке, или схватил ее за горло и душил... душил... душил... А я, чтобы убить эту боль, просто пил...
   
   Сразу отступлю от темы и отвечу на вопрос, который, я уверен, зададут многие: КАК я попал незамеченным домой, если у меня вся одежда просто перекрасилась в красное от изобилия брызгающей крови? Отвечаю: если читатель помнит, то на улице шел очень сильный дождь... Первое: улицы были безлюдны. Второе: дождь был настолько сильным, что он просто-напросто выстирал мою одежду. Как бы это не звучало банально, однако, это - факт.

   Дома я принял ванную, побрился, переоделся и пошел в бар. В баре я просидел с 19-00 до полуночи. Просто пил, заглушал свои мысли алкоголем в надежде, что они пропадут. Но нет... Они только усиливались. Но я понял одно: убью всех или убьют меня. И бежать от этой мысли я больше не собирался...

   Ночью мне снилась Она. В белоснежном платье, но почему-то босиком, она шла по снегу, выходя из какого-то леса. Даже не шла, а выплывала... как облако... И манила меня к себе рукой. Что-то говорила, но я, как ни пытался, так и не смог расслышать ее слов... Только Ее дыхание, принесенное ко мне ветром, я ловил и вдыхал в себя... Я чувствовал этот запах... Запах своей любимой, аромат Ее тела... А потом вдруг резко понесло смрадом, а Ее лицо превратилось во что-то ужасное... И над лесом раздался зловещий хохот...

   Я резко проснулся и почувствовал, что вся постель подо мной промокла от моего пота насквозь. Сердце билось настолько сильно, что через мгновение могло вырваться из груди и улететь...

   Часы показывали 10-27. Очень хотелось есть... Тут я прерву свое утро, потому что, думаю, читать о том как и что я съел на завтрак будет скучно, равно, как и читать о том, как прошел еще не начавшийся день и наступил вечер...
 
   Солнце пряталось за горизнот. Я сидел в кресле, читал досье Номера Два. Боже, сколько же зависти было в этом человеке. Зависть... Зависть... Это разрушительное чувство – Зависть – само по себе не обладает магической силой. Иначе бы род человеческий давно прекратил свое существование. Для того, чтобы убить Авеля, снедаемый завистью Каин, должен был отвести брата в поле и там "восстать на него". А Сальери – подсыпать яд, буквально, а не метафорически. Вот что писал в своих "Творениях" Василий Великий, посвятивший зависти целую главу: "Страждущих завистию почитают еще более вредоносными, нежели ядовитых зверей. Те впускают яд чрез рану, и угрызенное место предается гниению постепенно; о завистливых же иные думают, что они наносят вред одним взором, так что от их завистливого взгляда начинают чахнуть тела крепкого сложения,.. как будто из завистливых глаз льется какой-то губительный, вредоносный и истребительный поток. Я отвергаю такое поверье, потому что оно простонародно и старыми женщинами занесено в женские терема", – сказано это было еще в IV веке.

   Я задумался... И все-таки, отвергнутое святым, поверье о магической силе зависти все еще живо. И неслучайно. Мы все чувствуем, что зависть – губительная сила. Только кого она губит? Авеля или Каина? Моцарта или Сальери? Вы никогда не задумывались над тем, почему Моцарт позволяет себя убить? Даже самый неискушенный школьник, взявший в руки "Маленькие трагедии" впервые, легко догадается, к чему дело клонится. Школьник догадается, а вот гений Моцарт – нет. Он доверчиво, с какой-то необъяснимой фатальностью, движется к финалу. Так и хочется крикнуть: "Осторожно! Разве ты не видишь отраву в этой улыбке! Разве не слышишь, какой яд в этих словах!" В том-то и дело, что не видит и не слышит.    С одной стороны, как гений, человек тонкий, чуткий, он предчувствует близость смерти. А с другой – он не видит, что смерть может исходить отсюда. Почему? Почему он не опознает зависть? Очень просто – потому что она ему не знакома. Он   никогда не знал ее в себе, она никогда не входила в его сердце, и уж тем более не сжигала его адским огнем. Он не знает, что это. Поэтому Моцарт и не считывает сигналы об опасности, идущие от Сальери. Поэтому он спокойно садиться «вкушать с завистником». И даже тогда, когда, казалось бы,   уже не Сальери, а сама зависть сидит напротив, он не принимает в свою душу этот грех –   даже на уровне узнавания. Не увидев опасности, не распознав ее, Моцарт дает себя отравить, он умирает. Но вот парадокс! – безвременная смерть здесь жизнь, потому что есть полная свобода от греха. В "Моцарте и Сальери" Пушкин, по меткому слову Фазиля Искандера, "с болдинской свечой в руке, провел нас по катакомбам человеческой подлости". Но не только. С прозорливостью гения Пушкин продемонстрировал нам важный духовный закон: Моцарт гибнет физически, но не духовно. А вот Сальери, сначала впустивший в свое сердце зависть,   а потом отдавший его зависти безраздельно, уже не может остановиться – он идет путем дьявола до конца, а значит гибнет. По слову Василия Великого, зависть как ехидна – о которых говорят, "что они рождаются, прогрызая носившую их утробу, так и зависть обыкновенно пожирает душу, в которой зарождается".

   Зазвонил телефон. Я взглянул на часы. Они показывали десятый час вечера. Боже, как же быстро летит время. Не успев ничего произнести звонившему, я услышал от него всего одно предложение: " Хочешь найти своего Второго? Отправляйся сейчас же в парк!" Послышались гудки.

   Взяв с собой веревку и кухонный нож, я выбежал на улицу. Да, именно кухонный, а не нож мясника. Я уже знал, что произойдет... Вечер выдался спокойным и теплым. Заканчивался второй день недели... Вторник... По гороскопу вторник - мой счастливый день. Через 15 минут я был в парке... А вот и он - Номер два... мерзость, обнимавшая какую-то девчонку с неизвестной целью... Может, новая жертва? Присев недалеко от них, я начал выжидать момент. Спустя час, а может быть, и больше, Номер Два встал и направился в сторону деревьев, по всей видимости справить нужду. Я пошел за ним...

   Ошибки быть не должно. Подойдя сзади, я со всей силы ударил его головой о дерево. Он не успел сделать ничего,- наверное, подумал, что я такой же, как он,- отошедший отлить. На время он потерял сознание, но мне хватило этого момента, чтобы привязать его к дереву и вставить в рот кляп из какой-то тряпки, валявшейся рядом. И так, Номер Два: тоже "буратино" из богатой семьи, не отказывающий себе ни в чем, но пожизненный неудачник. У него были только деньги, но ему не везло ни в любви, ни в жизни. Он завидовал ВСЕМ и ВСЕМУ. Ему казалось, что даже какой-то бомж, копающийся в помоях намного счастливей его, и он завидовал... Завидовал черной завистью...

   Я начал свой монолог... Монолог, который сейчас будет Ему приговором... смертным приговором: "Послушай теперь меня внимательно! Ты убивал мою девушку ЛИШЬ из зависти. Лишь потому, что она была счастлива, потому что у нее была какая-то цель в жизни, потому что она знала для чего и для кого живет. А ты просто завидовал черной завистью. Зависть - она является первоначальным семенем всякого греха и зла, первой скверной, растлившей Небо и землю. Виновницей падения Денницы, начальника Ангелов, изгнания прародителей из рая и осуждения их на смерть, а также первого убийства на земле была зависть. Зависть - это печаль из-за благополучия ближнего. Денница, началовождь Серафимов, краснейший Денница, утром воссиявший, когда впервые увидел неизреченную доброту и славу Трисиятельного Божества, тогда позавидовал и опечалился. Потом дух его превознесся гордостью, и он возомнил быть равным Божеству. "Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, буду подобен Вышнему"(Ис. 14, 13-14), - сказано о нем Пророком. Омрачившись завистью, прекрасный Ангел света стал страшным демоном, упрямым, неизменным во зле духом, всегда носящим в себе ненависть и вражду к Богу. А когда он убедился в своем бессилии в борьбе против Бога, то направил злобу свою против человека. Увидев человека, увенчанного честью и славой, в раю сладости, царем всей вселенной, он был уязвлен ревностью и стал прельщать наших прародителей, склонять их к ослушанию и был очень обрадован, когда услышал приговор об изгнании их из рая и осуждении на смерть. Так пагубна и страшна страсть зависти".

   После этих слов я перерезал ему горло и выколол глаза... Черные глаза... Глаза, которые были полны Черной Завистью... В руку я вложил лист бумаги, на котором его кровью написал одно слово -  ЗАВИСТЬ...